Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза Страница 82

на еврейском кладбище другую позицию. Пруссаки дрались уже 6 часов, были изнурены до крайности; жара стояла невыносимая. Генералы советовали прекратить сражение, но король их не послушал, он сам несколько раз водил пехоту и не смог сломить русских. Целые полки гибли от картечного огня. Под королем пало две лошади, пуля ударила ему в бок и засела в его золотой табакерке, но он рвался вперед. По его приказу, Зейдлиц кинулся на правый фланг – и тут неудача: осыпанный картечью, он, несмотря на отвагу своих всадников, бросился к озеру. Пруссаки сбились в кучу, оробели. В эту минуту вынесся австрийский генерал Лаудо с тремя полками. Напрасно король увещевал, напрасно кидался вперед, солдаты его не слушали и бежали врассыпную. Пруссаки, близкие к победе, потерпели самое жестокое поражение, у них убыло до 20 тысяч, в том числе 13 генералов и 500 офицеров. Сам король едва избежал плена, за ним гнались казаки, пригнув свои страшные пики, но адъютант Фридриха, при помощи гусар, успел вовремя их задержать. Союзники купили победу дорогой ценой. «Еще такая победа, – сказал Салтыков, и я верно, сам повезу донесения в Петербург». Императрица наградила его чином фельдмаршала, а каждый русский солдат получил медаль и шестимесячное жалование.

Ночью Фридрих прискакал в деревню, выжженную казаками, заперся в разграбленной ферме и бросился в отчаянии на солому. В Берлин он послал такую депешу: «Пусть королевский двор оставит столицу. Отправьте архивы в Потсдам. Город может сдаться». На следующее утро под знамена короля собралось только 5 тысяч, а вчера их было 50! К счастью, для короля, его противники действовали крайне медленно и несогласно, а несколько дней для такого человека, как Фридрих, стоили годов. Скоро он собрал 18 тысяч, в арсеналах нашел пушки и стал опять грозен для своих врагов. «Буду воевать до тех пор, – сказал он, – пока не потеряю последнего рекрута, пока не здохнет последняя лошадь, которая может волочить пушку!» В следующем году Фридрих очистил Берлин от русских, а потом пошел в Саксонию, где укрепился Даун, тот самый, которому Папа прислал подарки. Фридрих отважился на битву. В победе заключалось его спасение: он мог тогда броситься на русских, угрожавших Берлину. Одну часть своего войска Фридрих решился вести сам на высоты, покрытые густым виноградником, а другую часть поручил Цитену, чтобы он сделал обход и напал с тыла. Это было недалеко от саксонской крепости Торгау, в начале октября 1760 года. В 2 часа дня король вывел своих гренадер из лесу и стал против окопов, артиллерия и конница остались позади. Фридриху послышалась пальба. Он подумал, что Цитен начал дело и повел гренадеров в атаку. После оказалось, что это была ошибка. Загремели 4000 орудий – такого страшного огня еще не слышали пруссаки. Солдаты падают шеренгами, лошади без седоков скачут между рядов; пальба орудий, крики, стоны… Король остановился, у него сжалось сердце. Он не знает, что ему делать. Ядро пробило возле него барабан, лошадь, испугавшись помчала седока вперед. «Передай австрийцам, – сказал, задыхаясь король, – что если они не перестанут палить, я отниму у них пушки!» Подъехала прусская артиллерия, но в миг половина лошадей перебита, колеса разлетелись в щепы. Она осталась без дела. Ноябрьские дни коротки. Наступила ночь, темная, холодная. Раненные оставались на поле битвы, издавая жалобные стоны, здоровые спешили погреться у костров. Король сел на ступеньки деревенской церкви и опустил голову. Лучшие его солдаты лежат перед батареями, храбрые офицеры перебиты, сам он ранен, а об Цитене ни слуху, ни духу! Король желал в эту минуту умереть, но что станется с его армией? При свете лампады Фридрих, написал приказ: «Наутро начинать бой».

Король не прилег. Он всю ночь томился, ждал утра, прислушивался к каждому шороху – нет ли от Цитена известий? А Цитен в точности исполнил приказ короля: без отдыха, в темноте, добрел до высот, взял их приступом и прорвал боевой порядок австрийцев. Они стали тихо отступать. Король ничего этого не знал. Занялась заря. Фридрих садится на лошадь и выезжает из деревни. Тут только он заметил в тумане белые плащи, двигающиеся ему навстречу. Это был Цитен с гусарами. Он подскочил к королю: «Ваше величество, неприятель разбит и отступает!» В ту же минуту оба сошли с лошадей, и король упал на грудь своего лучшего друга. Седой полководец заплакал как ребенок, и долго не мог сказать ни слова. Потом он сел на лошадь: «Солдаты! Наш король одержал победу, неприятель разбит! Да здравствует наш великий король!» Вся маленькая армия покрыла его голос радостным криком: «Да здравствует наш великий король! Да здравствует отец наш Цитен, король гусаров!».

Фридрих Великий делает войскам парад

В следующем году от Фридриха отступили его единственные друзья – англичане, помогавшие ему и войском, и деньгами. Но в то же время на русский престол вступил император Петр Федорович, который обожал Фридриха Великого, ставил его себе в пример, старался подражать ему не только в делах, но и в забавах. Новый государь приказал одеть за свой счет пленных пруссаков и отправить их на родину. Нашим войскам велено очистить занятые страны, а жителей этих стран – освободить от присяги на верность покойной императрице. Русский государь не только заключил с Фридрихом мир, но еще послал ему в помощь 15 тысяч отличного войска. С этими войсками король скоро возвратил свои потери:

он отнял Силезию, разбил еще раз Дауна и к концу года располагал такими же силами, как и вначале Семилетней войны. Союзники мало-помалу отстали, осталась одна Австрия. Но что она могла сделать одна, если не успела осилить Пруссию раньше, имея таких союзников, как Россия, Франция и Швеция? Гордый и властолюбивый дух Марии-Терезии смирился, в феврале 1763 года она подписала мир, окончивший разорительную войну. Фридрих остался при своей Силезии.

Это война прославила короля, как полководца. Его пример показал, что может сделать великий ум, твердый характер, уповающий в несчастии и незаносчивый в счастье. Через 6 лет отсутствия король торжественно въезжал в свою столицу. Улицы были ярко освещены, народ толпился, теснился к коляскам, восторженно кричал, кидая вверх шляпы и платки. Глубоко тронутый такой встречей, король несколько раз приподнимался и кричал: «Да здравствует мой любезный народ! Да здравствуют мои дети!». Но кругом была нищета и разорение. Неприятель везде побывал, везде оставил страшные следы. За 7 лет войны население уменьшилось на десятую часть, в некоторых областях работали на полях женщины и дети