Звери рейха. Образы животных и немецкая пропаганда - Ян Монхаупт Страница 7

Дикие животные, в особенности такой хищник, как волк, пользуются в идеологии национал-социализма более высоким положением, нежели породы домашних животных, поскольку те, в отличие от своих диких предков, изнежились в ходе тысячелетней доместикации.

Ученые, например австрийский ученый-этолог Конрад Лоренц, поддерживали этот тезис. Лоренц, который вскоре после аншлюса Австрии и присоединения ее к так называемому Старому рейху[83] вступил в НСДАП, был убежден, «что все явления физического и морального упадка» у цивилизованных людей «тождественны явлениям доместикации у домашних животных»[84].

Для нацистов волк является не только средством пропаганды, но и частью вымышленной ими «германской первобытной природы», которую необходимо заново создать. На Международной охотничьей выставке в Берлине в 1937 году в специальной экспозиции «Вымершие дикие животные» посетителям представили 129 волчьих трофеев наряду с моделями истребленных тура и зубра. Так же как и могучие представители дикого крупного рогатого скота, волк к тому времени давно исчез из немецких лесов.

На протяжении столетий его боялись, ненавидели и преследовали. Даже «отец животных» Альфред Брем в XIX веке называл волка четвероногим разбойником, который причиняет «колоссальный вред» и «во время продолжительных войн» бродит за войсками [85]. Поэтому в 1814 году король Пруссии Фридрих Вильгельм III законом обязал землепашцев и скотоводов охотиться на волков[86]. Крестьяне проявили себя как послушные подданные: в тот год было застрелено более 1000 животных, так что во второй половине XIX века волк был почти истреблен на немецкой территории [87]. В 1904 году был застрелен последний волк в Лаузице, в 1911-м в Эльзасе убили последних оставшихся животных [88].

Ко времени, когда национал-социалисты окончательно захватывают власть, только в лесах Восточной Пруссии еще бродят отдельные особи [89]. Несмотря на особое значение для идеологии национал-социализма, живые волки и после 1933 года едва ли имеют шансы на выживание. Согласно Имперскому закону «Об охоте» они относятся к «пушной дичи, не подлежащей охоте»[90], но под охраной, как это часто утверждается в источниках, волк еще долгое время не находится [91]. В Роминтской пуще в Восточной Пруссии, где часто охотится в своем охотничьем угодье Герман Геринг (и куда мы отправимся в одной из следующих глав), время от времени появляются волки из Польши и стран Балтии. Однако на них всякий раз с огромным рвением охотятся охранники Геринга [92].

Хотя нацисты любят приписывать себе «волчьи» качества, они сознательно отказываются от охраны своего «тотемного животного». По всей вероятности, нацисты учитывают, что значимую часть постоянных избирателей составляют крестьяне, для которых волк с давних пор является заклятым врагом, лишь жаждущим полакомиться скотиной [93].

В охотничьей литературе национал-социализма волк гораздо реже предстает в неприглядном свете и восхваляется как «превосходная санитарная полиция» и «сторож благородного оленя», который берет лишь столько, «сколько нужно для пропитания»[94]. Высказываются даже идеи о необходимости вновь заселить территории волками. «Если можно было бы приучить волка к кормежке, в особенности зимой, тогда, возможно, страна с высокой культурой могла бы позволить себе хотя бы небольшую популяцию волков», – писал Вильгельм Бигер в «Руководстве по немецкой охоте» (Handbuch der Deutschen Jagd) в 1940 году. При этом он не заботится о сохранении волка как дикого животного. Его единственной целью является возобновление охоты на волков, поскольку она «необычайно притягательна»[95].

И пока волк бродит по немецким лесам только в коричневой идеологии, «волкоподобная» немецкая овчарка продолжает использоваться в пропаганде в качестве центрального животного.

Противница фрейлейн Браун

Альпийская идиллия. Старательно изображая непринужденный вид, Адольф Гитлер разлегся на высокогорном лугу в костюме и тирольской шляпе. Опираясь на правую руку и подогнув левую ногу, он смотрит поверх шумно дышащей овчарки куда-то вдаль. Все детали на этой фотографии, за исключением ландшафта и частого дыхания собаки, постановочные: картинка должна показать якобы частную жизнь будущего фюрера.

Он еще далек от образа на фотографии, когда в 1932 году выходит фотоальбом «Гитлер, каким его никто не знает» (Hitler wie ihn keiner kennt) тиражом 400 000 экземпляров. Фотографии сделал личный фотограф Гитлера и «имперский фотокорреспондент» Генрих Гофман. Альпийский сюжет с овчаркой украшает титульный лист и ясно показывает: любовь Гитлера к собакам с самого начала является неотъемлемой частью мифа о фюрере[96]. Как известно, Гитлер четко представлял, как его следует показывать. Для него было принципиально важно не фотографироваться в коротких штанах или в очках для чтения, и не меньшее значение он придавал выбору собак. Никакая другая порода, кроме немецкой овчарки, не попадает на фотографии – ни черные скотчтерьеры Негус и Штази его возлюбленной Евы Браун, которых он пренебрежительно называет метелками (хотя время от времени играет с ними), ни маленький терьер, живущий в резиденции Гитлера Бергхофе, которого из-за маленького размера «свита» за спиной фюрера называет «великогерманской имперской собакой»[97].

После смерти в 1939 году черного кобеля Мука и суки Блонди фюрер на несколько лет остался без собак [98]. Но все меняется в начале 1942-го.

Откуда изначально появилась сука, неизвестно. Согласно одной версии, Мартин Борман, начальник партийной канцелярии и один из ближайших доверенных лиц Гитлера, раздумывал, чем бы порадовать фюрера. Настроение Гитлера сильно ухудшилось из-за неудач на Восточном фронте зимой 1941/1942 года, а Борман на днях узнал, что сука немецкой овчарки Герди Троост, вдовы любимого архитектора Гитлера Пауля Людвига Трооста, в прошлом году ощенилась [99]. Для собственных целей Борман приказал записывать каждое незначительное замечание Гитлера, поэтому от него не ускользнуло, что фюрер больше всего хочет суку овчарки [100]. Борман выбирает молодую самку с очень светлым окрасом; Гитлер дает ей имя Блонди [101]. Это уже третья сука овчарки с таким именем.

По другой версии, через три года после смерти второй Блонди Гитлер купил новую овчарку у почтового служащего в Ингольштадте[102]. Как бы то ни было, ясно одно: отныне Блонди, третья овчарка, становится самой близкой спутницей Гитлера. В альпийской резиденции Бергхоф или в одной из его штаб-квартир – всюду она рядом, путешествует в личном поезде Гитлера и является одним из немногих живых существ, кому разрешено ездить с ним в лимузине[103].

Когда Гитлер в настроении, он поет вместе с ней. «По команде “Блонди, покажи школьницу!” собака садится рядом и кладет