Работорговцы - Альберто Васкес-Фигероа Страница 5

– Вам нужен он живым или мёртвым?

– Предпочтительно живым. Мне нужно задать ему несколько вопросов.

– Это будет стоить вам пятьдесят фунтов.

– Если подождёте минуту, я их принесу.

– Не утруждайтесь, – был сухой ответ. – Я беру деньги только за выполненную работу. Доброй ночи!

Он слегка ударил по бокам своей лошади и исчез в ночи, как будто его и не было.

Спустя несколько минут из-за деревьев появился Мигель Эредиа и, облокотившись на забор рядом с дочерью, спросил:

– Думаешь, мы поступаем правильно? Месть ещё никогда не возвращала жизнь никому.

– Месть – это удовольствие, а удовольствия обычно служат только для того, чтобы доставлять удовольствие. Если этот мерзавец отрубил голову Лукасe Кастаньо и тридцати с лишним людям, которых ценил Себастьян, он заслуживает смерти.

– Они были пиратами и знали, на что шли.

– В Порт-Ройяле даже пираты уважали законы, и, если они их соблюдали, имели право чувствовать себя в безопасности.

– Но судить его должна власть.

Дочь долго не отвечала, но затем повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Прими как данность, что отныне не существует другого закона, кроме моего. Если ты готов идти за мной, тебе придётся принять это, не задавая вопросов. В противном случае ещё не поздно остаться в стороне.

– Я и представить не мог, что ты можешь так со мной говорить, – ответил он с болью.

– Я тоже, но теперь я такая, – спокойно ответила девушка. – Имей в виду, что если мы решим бороться с торговцами рабами, мы столкнёмся с самыми могущественными людьми нашего времени, и поэтому нам придётся действовать вне закона, так как законы, которые защищают эту торговлю, очевидно несправедливы. Либо мы будем действовать так, либо ничего не добьёмся.

– Единственное, чего мы добьёмся, – это виселицы.

– У тебя ещё есть шанс этого избежать.

– Ты же знаешь, что нет. Если это твоё решение, я его приму. Какой другой путь мне выбрать в моём возрасте?

– Спокойствие и уединение здесь. Это прекрасное место.

– Зная, что ты подвергаешь себя опасности в этих божьих морях…? Какая глупость! Я всегда буду рядом с тобой, даже если не согласен с твоими методами.

Они больше не говорили об этом до тех пор, пока три дня спустя не узнали, что огромный и роскошный галеон ухоженного и обаятельного Лорана де Граафа бросил якорь в центре бухты Порт-Ройяла, и капитан, как и вся команда, был потрясён, обнаружив, что на месте самого красивого и оживлённого города, который они знали, теперь возвышалась лишь куча руин.

Его некогда гордое и сверкающее судно теперь выглядело разбитым, грязным и обожжённым, паруса были разорваны, бизань-мачта сломана, а корпус пробит в сотне мест. Несчастная попытка нападения на Маракайбо принесла лишь унизительное поражение и более десятка погибших.

Как будто этого было недостаточно, вскоре на борт поднялся полковник Джеймс Бьюкенен, который сухо сообщил обескураженному голландцу, что у него есть шесть дней, чтобы сдать пиратский флаг и подписать документ о прекращении своей «преступной» деятельности на всю жизнь, иначе ему придётся навсегда покинуть Ямайку.

–И это почему? —поинтересовался Де Грааф.

–Потому что пиратство умерло.

–Кто это говорит?

–Я. И на Ямайке теперь я здесь главный.

–Переступив через губернатора?

–Губернатор мёртв. Как и генерал Максвелл. Теперь я отдаю приказы, и это мои приказы… Ты сдашь свой флаг?

–Мне нужно подумать.

–Думай, но помни: через неделю ровно или ты отплывёшь, или будешь висеть на грот-мачте, завернутый в свой флаг.

Несколько месяцев назад ответ гордого пирата свёлся бы к тому, чтобы развернуть порты своих орудий и стереть с лица земли вонючее поселение Кингстон, в то время как его знаменитый оркестр исполнял бы триумфальные марши. Но теперь он прекрасно понимал, что с огромным трудом достиг берегов Ямайки в поисках убежища, и что ни его корабль, ни его люди не были в состоянии противостоять даже жалкому фелюгу грязных флибустьеров.

Поэтому он провёл ночь, мучаясь от своей неудачи и размышляя, куда ему двигаться дальше, ведь было совершенно ясно, что на разлагающемся острове Тортуга его точно не примут. Зловонные и кровожадные буканьеры воспользовались бы «случаем, чтобы напасть на него в темноте, перерезать его команду и, как стервятники, разделить останки его былого великолепия.

Он всегда планировал однажды навсегда оставить своё опасное ремесло, чтобы уйти на покой и разделить честно нажитые сокровища с прекрасными парижанками, к которым питал особую слабость. Но вот он оказался в трудном положении: у него не было ни малейшего сокровища, которое можно было бы разделить, и всё, что осталось в его жизни, – это изрядно потрёпанный военный корабль и изнурённая команда, которой он не обеспечил ни одного приличного трофея за последний год.

И теперь этот чёртов англичанин ставит ему условия.

Он наблюдал, как лунный свет серебрился там, где когда-то стояла знаменитая таверна «Тысяча Якобинцев», и с ностальгией вспомнил бесчисленные ночи, проведённые там, когда он бездумно спускал деньги и презрительно отмахивался от десятков женщин, жаждущих удостоиться чести затащить его в постель.

Осознание того, что всё это осталось в прошлом, внезапно заставило его почувствовать себя старым, усталым и побеждённым – не ядрами Маракайбо, которые с дьявольской точностью попадали в его корабль снова и снова, а временем и судьбой, которые всегда были самыми ужасными врагами, с которыми ни один человек не мог справиться.

Как можно было представить себе, что эти проклятые «маракучи» окажут такое свирепое сопротивление? И кто бы поверил, что менее чем за три минуты земля проглотит целый город?

Он пытался утешить себя мыслью, что всё могло бы быть хуже, если бы он остался на якоре в бухте, ведь ни один корабль не выдержал ударов волн, вызванных землетрясением. Но он находил слабое утешение в том, что потерял один глаз там, где другие ослепли полностью.

Он дремал урывками на палубе, тоскуя по далёким смеху и голосам шумного Порт-Рояля с его шлюхами и игорными домами. С первыми проблесками рассвета его удивило появление фелюги, которая подошла к правому борту, и «милая барышня» почтительно попросила разрешения подняться на борт.

–Что тебе нужно? —сухо спросил он, предположив, что это отчаявшаяся проститутка, пережившая катастрофу, пришла к нему, услышав о его щедрости.

–Купить твой корабль, – последовал твёрдый ответ.

–Купить мой корабль? – переспросил ошеломлённый пират. – Ты хоть представляешь, сколько стоит такой корабль?

–Не представляю и мне всё равно, – отрезала Селеста Эредия. – Я знаю лишь то, что у меня достаточно денег, чтобы купить сотню таких. Так что решай: даёшь разрешение подняться или мне уйти?

Голландец Лоран де Грааф,