Студенты в Москве. Быт. Нравы. Типы - Петр Константинович Иванов Страница 42

На собрании кружка иногда читали рефераты. Если не находилось желающих писать реферат, то просто ставился вопрос для обсуждения; иногда читали какую-нибудь журнальную статью. Вторая часть вечера посвящалась «прениям», скорей спорам по поводу прочитанного, так как порядка в прениях не было никакого. Здесь говорили об артелях Левицкого[65], о роли личности в истории, о философском идеализме, решали вопрос о добре и зле. Горячились и спорили часов по 5–6.

Сначала кружок собирался еженедельно, но месяца через три, когда члены кружка достаточно высказались и надоели друг другу, собрания стали реже, и скоро кружок распался совсем.

Интересы студентов могут существенно различаться в зависимости от изменений в обществе, от социокультурного контекста и технологического прогресса. Вот несколько тем, которые могут быть более актуальными и интересными для нынешних студентов по сравнению со студентами, жившими более 120 лет назад:

1. Технологии и цифровая революция. Современные студенты интересуются технологиями, включая их влияние на жизнь и общество, развитие искусственного интеллекта, интернет вещей, кибербезопасность и другие аспекты цифровой сферы.

2. Экологические вопросы и устойчивое развитие. Сегодня студенты проявляют большой интерес к экологическим вопросам, изменению климата, возобновляемым источникам энергии, устойчивому развитию и природоохранной деятельности.

3. Равенство и социальная справедливость. Студенты проявляют интерес к вопросам расового равенства, борьбе с дискриминацией и другим формам социальной справедливости.

4. Ментальное здоровье и самоосознание. В настоящее время большое внимание уделяется вопросам психического здоровья, самоуправлению, медитации, психологической поддержке и общему благополучию.

5. Интернациональные отношения и глобальные проблемы. Студенты проявляют интерес к международным отношениям, глобальным проблемам, миграции, конфликтам и сотрудничеству между странами.

6. Инновации и предпринимательство. Студенты проявляют интерес к инновациям, стартапам, предпринимательству, созданию новых бизнес-моделей и внедрению новых технологий в бизнес-среду.

Тогда Смирнов стал посещать литературные «вечеринки» у одного женатого студента, где бывало много студентов и курсисток, мало постоянных и много случайных посетителей. Некоторые являлись только для того, чтобы прочитать свой реферат, который они читали и в других кружках; другие приходили ради той или иной интересной для них темы. Среди посетителей преобладали юристы и филологи, как и во всех студенческих кружках, гораздо меньше было естественников, слишком занятых своей лабораторией, и почти не бывало медиков. Рефераты здесь читались самого разнообразного свойства: Символизм Гауптмана; Идеализм у Бердяева; Новое слово Струве; Пессимизм Чехова; Материалистическое понимание истории; О неомарксизме; О критике Достоевского Мережковским; Вопросы, поднимаемые «Накипью» Боборыкина (дворянство и купечество); Великий русский драматург (А. Чехов); Рассказы Леонида Андреева; Мораль грядущего человека (Фридрих Ницше); Горький или Чехов; Проповедь жизни (Максим Горький); Проблемы идеализма.

Этот кружок пришёлся более по вкусу Смирнову: тут он мог говорить обо всём; благодаря непостоянству членов кружка – всегда услышать чьё-нибудь новое мнение и найти повод к спору. Поговорить и поспорить ему всегда хотелось. Накопляемый литературный материал от чтения всегда требовал выхода. Писал он и сам рефераты – между прочим, один по вопросу морально-общественного характера. В этом реферате Смирнова «довольно тенденциозно, как выразился оппонент, отсутствовала твёрдая точка зрения на предмет» и были противоречия. Конечно, эти противоречия были несознательные, они являлись следствием массы мнений, усвоенных Смирновым у различных авторов, и отсутствия критического метода.

Вообще, на всех его суждениях лежала печать доктринёрства. Были противоречия, но сомнений не было. Условные истины мира казались незыблемыми так же, как и всё, что говорилось в книгах. Опыту жизни предстояла впоследствии огромная разрушительная работа…

А противоречия иногда бывали довольно грубые.

Рассуждал, например, Смирнов о судьбах русского крестьянства с точки зрения неомарксизма и предрекал, что все мужики непременно должны сделаться фабричными, а в конце речи он незаметно для себя «съезжал» к утверждению, что помещичье царство скоро кончится и земли дворян неминуемо должны перейти к крестьянам. Когда ему возражали и указывали на двойственность его мыслей, он горячо возражал, но обыкновенно не по существу, а придираясь к той или иной фразе оппонента, и, таким образом, запутывал вопрос.

Впрочем, запутывание, а не разъяснение вопросов, перескакивание с одного утверждения на другое, имеющее только внешнюю связь с первым, было обычным явлением в этом, да и в большинстве студенческих кружков. Редко у кого из студентов знания приведены к одному знаменателю. У многих преобладает неясное отношение к тем или иным затрагиваемым вопросам. Понятия спутаны – в голове только сырой материал. Споры о художественной литературе, где важны субъективные мнения, конечно, гораздо цельнее споров на всякие иные темы.

Однако общая сумбурность мнений не мешала складности речи и закруглённости периодов некоторых из ораторов. В кружке старались дать возможность высказаться каждому желающему. И только в конце вечера, когда страсти разгорались, начинался перекрёстный разговор, и пуб-лика разбивалась на группы.

Кружок просуществовал около года и распался, когда хозяин комнаты переселился на другую квартиру и новая квартирная хозяйка не позволила устраивать у себя «никаких сборищ».

С воспоминанием об этом кружке у Смирнова связывается воспоминание о «романе» с одной курсисткой высших курсов. Он познакомился с ней на собраниях кружка, куда она приходила очень часто. Смирнов обратил на неё особенное внимание, потому что Огнева – так звали курсистку – всегда одобрительно и даже восхищённо смотрела на него, когда он оппонировал или читал реферат.

Однажды после очень оживлённого вечера, посвящённого «Трём сёстрам» Чехова, Смирнов и Огнева вместе вышли на улицу. В нём ещё не улеглось возбуждение от спора, хотелось говорить ещё и ещё. И он вызвался её проводить. Всю дорогу они весело болтали. Больше говорил Смирнов, и ему казалось, что никогда он не говорил так красиво и хорошо, как в этот вечер. Огнева была тоже оживлена, вдвоём ей было не так страшно высказывать свои мнения, как перед большим собранием.

– Мне ужасно, ужасно нравится Чехов, – говорила девушка. – Столько в нем правды… Как удивительно он передал этот стон трёх сестёр «в Москву, в Москву». Я на первом представлении даже плакала. Мне казалось, что это я сама после окончания гимназии. Я тогда так рвалась в Москву…

– Вы несколько неправильно понимаете чеховское «в Москву», – сказал Смирнов, – нужно понимать это шире. «В Москву» означает вообще стремление к свету, к истине – томление всего человечества. Настоящий романтизм! Если вы сопоставите с этим стоном исстрадавшейся женской души «Голубой цветок» Новалиса[66], представите себе искание Фауста или мечты Ницше о сверхчеловеке, то вас поразит аналогия между этими, как будто несходными представителями человечества; все они одинаково куда-то стремятся прочь