Путешествие Хамфри Клинкера - Тобайас Джордж Смоллет Страница 4

Хозяин труппы предложил внести за него поручительство на любую сумму, если он даст честное слово вести себя, как полагается. Но юный джентльмен хорохорился и не желал брать на себя никаких обязательств. С другой стороны, и Джерри проявлял такое же упрямство, покуда наконец мэр не объявил, что, если они оба не обязуются прекратить ссору, он незамедлительно заключит Уилсона в тюрьму и приговорит к тяжелым работам за бродяжничество. Признаюсь, мне очень поправилось поведение Джерри. Он заявил, что не желает, чтобы Уилсона подвергали такому позору, и дает честное слово больше ничего не предпринимать, пока находится в Глостере. Уилсон поблагодарил его за такое великодушное поведение и был отпущен.

Возвращаясь вместе со мной домой, племянник рассказал, в чем было дело, и, признаюсь, я взбесился. Лидди была призвана к ответу и под градом упреков, которыми осыпала ее эта дикая кошка – моя сестра Табби, поначалу лишилась чувств, потом разразилась потоком слез и наконец призналась в переписке, после чего отдала три письма, полученные от ее обожателя. Последнее письмо, перехваченное Джерри, я при сем прилагаю, а когда вы его прочтете, мне кажется, вас не удивит, что сей сочинитель столь успешно завоевал сердце простодушной девицы, ровно ничего не ведающей о людях.

Я решил, что надо безотлагательно прервать столь опасные отношения и на следующий день увезти ее в Бристоль. Но бедняжку так устрашили и напугали наши упреки и угрозы, что на четвертый день нашего пребывания в Клифтоне она захворала, и в течение целой недели мы опасались за ее жизнь. Только вчера доктор Ригг объявил, что опасность миновала. Вы и представить себе не можете, как я мучился – отчасти из-за нескромного поступка этого бедного ребенка, но куда больше из боязни потерять ее навсегда!

Здесь невыносимо холодно и место весьма мрачное. Стоит мне пойти к источнику, как я возвращаюсь в прескверном расположении духа, ибо там встречаю я несколько истощенных бедняг в последней стадии чахотки, похожих на привидения; они изо всех сил стараются протянуть зиму и напоминают южные растения, в теплицах прозябающие, но по всем видимостям сойдут в могилу, прежде чем солнце своим теплом смягчит сию суровую весну. Ежели вы полагаете, что Батские Воды принесут мне пользу, я отправлюсь туда, как только племянница сможет вынести переезд в карете.

Передайте Барнсу, что я благодарен за совет, но не вздумайте ему следовать. Если Дэвис по своей воле хочет отказаться от фермы, она, разумеется, перейдет в другие руки; но не стану я теперь разорять своих арендаторов потому, что им не повезло и они не могут вносить в срок арендную плату. Удивляюсь, как это Барнс может предположить, что я способен на такие притеснения. Что же до Хиггинса, то этот парень – известный браконьер; он, негодный плут, ставит силки на моих землях, но, должно быть, он полагает, будто имеет право, особливо в моем отсутствии, брать себе часть того, что природа как будто предназначила для общего пользования. Угрожайте от моего имени сколько хотите, а ежели он снова нарушит закон, сообщите мне, прежде чем обращаться к правосудию. Я знаю, что вы большой любитель псовой охоты и доставляете удовольствие многим вашим друзьям; едва ли мне нужно вам говорить, что вы можете пользоваться моими угодьями сколько хотите, но должен признаться, я больше боюсь своего охотничьего ружья, чем своей дичи. Когда вы сможете уделить две-три пары куропаток, пришлите их с почтовой каретой. И скажите Гуиллим, что она забыла положить в дорожный сундук мое фланелевое белье и чулки попросторней. Как повелось, я буду беспокоить вас время от времени своими поручениями, покуда вы не утомитесь от переписки с вашим верным другом

М. Брамблом.

Клифтон, 17 апреля

Мисс Лидии Мелфорд

Мисс Уиллис объявила мне приговор: вы уезжаете, дорогая мисс Мелфорд, вас увозят неведомо куда! Что делать мне? Где искать утешения? Я сам не знаю, что говорю: всю ночь напролет метался я в пучине сомнений и страхов, неизвестности и отчаяния, будучи не в силах собраться с мыслями, а тем паче составить какой-нибудь последовательный план поведения. Предо мною вставало даже искушение пожелать, чтобы я никогда вас не встречал или чтобы вы были менее любезны и менее сострадательны к бедному Уилсону. Однако же подобное желание было бы низкой неблагодарностью, если подумать, сколь многим я обязан вашей доброте и какую несказанную радость давали мне ваши снисхождение и одобрение.

Боже милостивый! Даже упоминание вашего имени никогда не мог я слышать без волнения! Малейшая надежда лицезреть вас наполняла мою душу какою-то сладостной тревогой! С приближением этого часа сердце мое билось все сильней и сильней и каждый нерв трепетал от сладостного ожидания. Но когда я уже находился в вашем присутствии, когда я внимал вашему голосу, когда созерцал вашу улыбку, видел ваши прекрасные глаза, благосклонно обращенные на меня, мою грудь наполнял столь бурный восторг, что я терял дар речи и безумная радость овладевала мною… Поощренный вашей кротостью и любезностью, я осмелился описать чувства, охватившие мое сердце… Даже тогда вы не ставили препон моей самонадеянности, вы снизошли к моим страданиям и дали мне разрешение питать надежду, вы составили благоприятное – быть может, слишком благоприятное! – мнение о моей особе… Истинно одно: я не играю любовью, я говорю языком своего собственного сердца, и к тому побуждают меня лишь искренние чувства. Однако некая тайна сокрыта в моем сердце… Я еще не открыл ее… Я льщу себя надеждой… Но нет! Я не могу, не смею продолжать…

Дорогая мисс Лидди! Во имя неба придумайте, если сие возможно, какой-либо способ поговорить с вами прежде, чем вы покинете Глостер, иначе я не знаю, что постигнет… Но вот я начинаю безумствовать снова… Я постараюсь перенести это испытание со всею твердостью… Покуда есть у меня силы полагаться на вашу искренность и нежность, я, право же, не имею никаких оснований отчаиваться, однако же пребываю в странном смятении. Солнце как будто отказывается озарять меня своим светом… Облако нависло надо мною, и тяжкое бремя гнетет мою душу.

До той поры, пока вы отсюда не уехали, я буду неустанно бродить вокруг вашего пансиона; говорят, что душа, разлученная с телом, медлит у могилы, где покоятся смертные останки ее спутника. Знаю – если только это в вашей власти, вы почерпнете силы из человеколюбия вашего… сострадания… смею ли добавить – нежной привязанности… дабы утолить муку, терзающую сердце вашего