Мифы Австралии, Новой Зеландии и Полинезии - Е. М. Колесова Страница 39

прибыли посланцы бога плодородия Лоно (так на местном диалекте звучало имя Ронго). Этому способствовал белый цвет кожи гостей – он был атрибутом Лоно, так же как красный принадлежал Тангароа. К тому же, говорят, паруса «Резолюшен» и «Дискавери» под командованием Кука показались на горизонте именно в тот момент, когда местные жители отмечали праздник Макахини в честь этого божества. В общем, приняли гостей тепло и с почетом, но через какое-то время островитяне задумались, что пора бы и честь знать… Моряки беззастенчиво подъедали припасы хозяев, имели преувеличенное представление о свободе нравов местных женщин, не обходя назойливым вниманием даже жен и дочерей вождей, хотя разделять с ними не только ложе, но и трапезу было строжайшим табу. В свою очередь канаки тащили с кораблей все, что плохо лежало, не считая это большим грехом.

Кук решил прибегнуть к уже проверенной практике – взять на борт корабля в качестве «почетного гостя», а фактически в заложники местного вождя. Но что-то пошло не так. В последний момент вождь заартачился, жены его рыдали, туземцы и экипаж нервничали, и тут прозвучал выстрел – впрочем, никого не задевший. Зато для островитян это оказалось сигналом к отчаянной атаке, и Кук был убит ударом копья.

Впоследствии канаки вернули на «Резолюшен» останки Кука, правда, частично: мягкие ткани, кисти рук и голову без нижней челюсти. И хотя некоторые перепуганные участники экспедиции впоследствии уверяли, что видели на останках следы зубов, копчения и засолки, скорее всего, кости убитого капитана были похоронены по обряду, применявшемуся для усопших вождей. К тому же впоследствии канаки ни разу не были замечены в каннибализме. Хотя они отнюдь не были невинными овечками – человеческие жертвоприношения практиковались на островах регулярно и масштабно, сопровождая и выступление на войну, и начало важного строительства. Однако тела жертв не съедались, а «предоставлялись» богам. Единственное, что мог сделать жрец, – это предложить вождю левый глаз жертвы, который мог либо действительно съесть подношение, либо сделать вид, что проглатывает его.

Более того, гавайцы рассказывали, что первоначально они приносили в жертву богам исключительно свиней. Человеческие жертвоприношения якобы ввел в практику на Гавайях самоанский жрец Паао – человек деятельный и фанатичный, который, прибыв на архипелаг, с гневом отметил, что его бывшие земляки на своей новой родине забыли заветы предков, пренебрегают древними богами, а вожди развратились и смешали свою благородную кровь с кровью простолюдинов. Он провел строгие религиозные реформы, сверг местного вождя и привез нового, с длинной и безупречной родословной.

Натаниэль Дэнс-Холланд. Джеймс Кук. Около 1775 г. Национальный морской музей. Великобритания

Рыбы, свиньи и пережитки прошлого

Любопытно, что сами жители Самоа и соседнего западнополинезийского архипелага Тонга, в свою очередь, валили все на соседей. Дескать, отвратительный обычай людоедства если и существовал когда-то в прошлом на их островах, то лишь среди некоторых несознательных личностей, которые оказались под влиянием соседей-фиджийцев. Обитателям островов Фиджи, крайней восточной точки Меланезии, возразить было особо нечего – там каннибализм практиковался повсеместно и с огромным размахом, фиджийские людоеды достигли настоящих высот этого сомнительного кулинарного искусства. Ну а в Западной Полинезии есть немало легенд, которые признают: да, имелись отдельные прискорбные случаи в далеком прошлом, но мы с этим бесчеловечным делом решительно покончили.

Например, легенда острова Ротума (находящегося в пятистах километрах к северу от Фиджи и населенного полинезийцами) рассказывает, что когда-то давно местные жители поедали друг друга, можно сказать, по графику: каждый день один из домов, начиная с края деревни, должен был предоставить члена семьи для общей трапезы. В результате от одной семьи остались лишь две сестры и их младший брат – их родители уже были поданы к столу. Каждый из молодых людей был готов предложить в жертву себя, чтобы продлить жизнь своим близким еще на какое-то время. Но старшая сестра сказала, что она пойдет первой и положит конец людоедству, надо только, чтобы родные выполнили ее указания.

Когда девушку зажарили и съели, брат и сестра похоронили ее кости там, где она велела, и через какое-то время на этом месте выросла… свинья с целым выводком поросят. И когда их дому вновь пришел черед выставить жертву на съедение, девушка и юноша, которого звали Мес-тото, приготовили сочную свинину. Отведав ее, люди заявили, что отрекаются от людоедства и, если Мес-тото будет так любезен, тоже начнут разводить свиней.

На Тонге существовалa похожая легенда о мужчине и женщине, которые пригласили в гости местного вождя. Но, поскольку на острове царил голод, им не из чего было приготовить угощение, и они зажарили в печи свою единственную дочь, страдавшую проказой. Когда гостю подали блюдо с мясом, он не притронулся к нему и сурово отчитал неразумных детоубийц. Вождь приказал им похоронить останки девушки и ухаживать за растениями, которые прорастут на ее могиле.

Так и получилось. Из тела девушки вырос сахарный тростник, а из головы – перечное дерево (кава), из которого почти повсеместно в Полинезии изготавливали стимулирующий и опьяняющий напиток. Когда созревшие растения и корни отвезли вождю, он объяснил, что растолченное корневище кавы надо смешивать с водой, процеживать и пить, а заедать каву следует сахарным тростником. Но пить много кавы не стоит, иначе у человека может посереть и растрескаться кожа, ведь это растение появилось из тела прокаженной.

В этих мифах интересно не только решительное осуждение каннибализма, но и то, чем предлагается заменить человеческую плоть: свинья или рыба. Точнее, «длинная свинья» и «большая рыба» – и на Фиджи, и почти повсюду в Полинезии это выражение означало именно человеческую жертву. На Маркизских островах, где каннибализм процветал еще в середине XIX столетия, несчастных, обреченных на заклание, волокли к месту казни, словно рыбин, на крючке, продетом через губу, и на таком же крюке, как на кукане, подвешивали их мертвые тела. На Таити людей, предназначенных в жертву Тангароа или Оро, привозили к храмовой площадке привязанными к кольям, как свиней.

На Самоа, наоборот, рассказывали о злом вожде, который обложил кошмарной данью своих соплеменников. Каждый день в его дом доставляли двух человек, которых жарили целиком в огромной печи и съедали за общей трапезой сам вождь, его советники, родственники и телохранители. Однажды роковой жребий выпал двум жителям соседнего острова. Их привезли вечером и оставили на берегу, чтобы сожрать наутро. А неподалеку, как выяснилось, прилег отдохнуть под звездным небом сын вождя. Он услышал стенания пленников и сжалился над ними. По совету юноши обреченные завернули