Советское – Лучшее! - Алекс Бертран Громов Страница 28

окраине провинциального города, вел подземный ход в овраг (а может, дальше), где прятался прибывший из-за границы враг народа, агент иностранных разведок. С одной стороны, это напоминает судебные процессы 1930-х годов, в некоторых из которых упоминалось как раз рытье подземных ходов на чужую территорию. С другой – историю холста, который висел в каморке папы Карло в «Золотом ключике» и вел персонажей-тружеников к новой счастливой жизни.

Были и истории, в которых бдительные мальчики выслеживали таинственных пришельцев из чужой коммунальной квартиры. Сначала это были шпионы, диверсанты и вредители, потом просто странные пришельцы. Позже появились истории и об обитавших в коммуналках инопланетянах – дескать, не все инопланетяне могли сразу на Земле хорошо устроиться. А может, инопланетянам было удобнее скрываться в коммуналках от земных властей – мало ли какие странности в коммуналках происходят и на что откровенно странное напрасно жалуются соседи…

Но были и коммуналки, в которых жильцы жили дружно, помогали друг другу и сохраняли дружеские отношения, уже разъехавшись и получив отдельные квартиры, куда бывшие соседи приходили и приезжали друг к другу в гости.

Дом для своих

Вскоре начала формироваться характерная советская традиция, когда предприятия строили жилье для своих сотрудников. Около заводов появлялись рабочие поселки. Иногда они состояли из простых бараков с печным отоплением и удобствами на улице. Но и такое жилье в тот момент было все же лучше, теплее и чище убогих землянок или наспех приспособленных под жилье железнодорожных вагонов.

А в крупных городах проекты подобных поселков и кварталов разрабатывали ведущие архитекторы. Сами дома и их дизайнерское оформление активно обсуждались в прессе. Цветные стены, муралы, майоликовые панно и мозаики были призваны не только украсить дома, но и помочь жильцам ориентироваться. Ведь именно тогда закладывались основы типового массового домостроения, и многие граждане поначалу впадали в растерянность при виде одинаковых корпусов.

Рядом с деревянными бараками строится новый дом

В Москве первым рабочим поселком и одновременно первым отдельным жилым кварталом стал жилмассив «Дубровка» из 25 домов по 4 этажа. Кроме него появились Дангауэровка, Усачевка, Дубровка, Сущевка, Буденовский поселок и еще ряд кварталов. Квартиры в таких домах были не очень просторными, но с максимумом полезной площади. Особое внимание уделялось естественному освещению и возможности проветривания.

Обеспечить всех квартирами за счет государства возможности не было. Поэтому активно развивалось кооперативное строительство жилых домов. Создавалось кооперативное товарищество жильцов, которые вносили свои паевые взносы – размер пая соответствовал площади будущей квартиры. Кто не мог себе позволить оплатить отдельную квартиру, выкупал комнату в коммуналке или место в «общежитской» части здания. На собранные средства строился дом, и пайщики заселялись в новое жилье. Оплачивали все расходы по содержанию дома от ремонта до уборки тоже сами жильцы. Земельный участок, занимаемый зданием, передавался кооперативу в долгосрочную аренду, оставаясь государственной собственностью.

Дом кооператива «Обрабстрой»

Примером такого жилого дома может служить Дом Обрабстроя в Басманном районе Москвы, построенный в 1931 году. В нем были отдельные квартиры разной площади, коммуналки и рабочее общежитие. А еще бак для сбора дождевой воды на крыше (экономия коммунальных ресурсов!) и в подвале маленькие кладовки для хранения картошки и кислой капусты. Большую часть жильцов составляли инженеры и административные работники с семьями. И поскольку обитатели в большинстве своем были люди с образованием и воспитанием, или хотя бы представлением о необходимости культурного устройства быта, то в отличие от многих других конструктивистских построек, занятых сугубо под общежития, Дом Обрабстроя всегда находился в хорошем состоянии. Несмотря на различные переделки он дошел до наших дней, избежав стадии аварийности. И носит звание самого высокого конструктивистского здания Москвы.

Идея отказа от частных кухонь была характерна для раннего советского домостроения. В том же Доме Обрабстроя изначально планировалось организовать общественное питание, а также комбинат бытового обслуживания. «Замена индивидуальных кухонь коллективными освобождает не менее 2 млн взрослых рабочих. Если перенести на коллективные начала стирку, то это освободило бы по крайней мере 1/2 млн рабочих. Если организовать коллективный уход за детьми, это даст еще несколько миллионов свободных рабочих рук» (Гудков К., Дуднев А., Селиванова А. Дом Обрабстроя в Басманном тупике).

Впрочем, намерение изменить облик столицы первого в мире государства рабочих и крестьян до полной неузнаваемости поначалу вызывало горячий энтузиазм среди творческих людей и тех, кто принимал решения. «С огромным апломбом взялись “авангардисты” за реформирование всего жизненного уклада общества и перестройку быта, работы, учебы, отдыха людей… – пишет А. Рогачев в книге “Москва. Великие стройки социализма”. – Особую популярность среди “авангардистов” приобрели проекты “домов‑коммун”, состоявших не из квартир и даже не из комнат, а из маленьких кабин для сна. Бодрствовать обитатель “домов‑коммун” должен был в общественной столовой, спортзале, библиотеке, общих комнатах для занятий. К счастью, благодаря реалистичному мышлению большинства хозяйственных руководителей из бесчисленного множества проектов “домов‑коммун” в Москве было реализовано лишь несколько, причем относительно приличных – по крайней мере, их можно было использовать в качестве студенческих общежитий».

Кухня большая и маленькая

В позднесоветское время размер кухни стал одной из важнейших характеристик квартиры. Крохотные кухни легендарных хрущевок уже стали одним из ужасов нашего коллективного сознания. А ведь всего сто лет назад именно маленькая кухня была зримым свидетельством прогресса.

Образцовая кухня в «Книге о вкусной и здоровой пище». Фото А. Б. Громова

Впервые об этом заговорили еще раньше. В 1869 году Кэтрин Бичер, известная своей борьбой за права женщин, в том числе за возможность полноценного образования, выпустила книгу «Дом американской женщины». В работе над книгой Кэтрин помогала младшая сестра, знаменитая писательница Гарриет Бичер-Стоу. Среди прочего на страницах «Дома» была описана идеальная, с точки зрения автора, кухня – маленькая, компактная, со множеством шкафчиков. Кэтрин вдохновлялась тем, как были устроены кухоньки, то есть камбузы, на пароходах, ходивших по Миссисипи. Идея была в том, чтобы избавить хозяйку от необходимости совершать лишние движения и сберечь ее силы.

Первая в Австрии женщина-архитектор Маргарете Шютте-Лихоцки, кстати, приезжавшая и в ранний СССР и кое-что тут на месте проектировавшая, разработала «франкфуртскую кухню» площадью шесть с половиной метров. Да, ту самую, которой так массово оснащались наши типовые пятиэтажки – и ранние кирпичные, и последующие блочные. Поминали эту кухню наши сограждане разными недобрыми словами. Самым вежливым было: «Не повернуться!». Может, зря? Ведь там было все устроено по науке, эргономика просчитана, ни единого лишнего