Великие сожженные. Средневековое правосудие, святая инквизиция и публичные казни - Игорь Лужецкий Страница 25

И горе, если к тебе, когда ты умираешь, никто не приходит. Значит, ты и живой-то был не то чтобы сильно всем тут интересен. И общались с тобой из вежливости или из выгоды.

А когда наступал миг агонии, собравшиеся (наконец-то) отставляли кружки, опускались на колени и начинали творить молитву, прося Господа быть милостивым к своему творению и вселить его при источниках вод, там, где сияет свет вечный.

Именно такую, правильную средневековую смерть уготовал Бог для Лоренцо. Но Лоренцо, окруженный друзьями и священниками, регулярно исповедуясь и причащаясь Святых Тайн, не ощущал в своей душе облегчения от грехов, его тяготивших.

Можно представить это отчаяние средневекового человека: он не чувствует благодатного очищения в той святыне, которую воспринимает, а времени, дабы принести достойный плод покаяния, практически не осталось.

И он вспоминает про фра Джироламо, того странного монаха, который еще тогда, давно, смел не быть угодливым перед повелителем Флоренции и без обиняков говорить о грядущей расплате за грешную жизнь.

И чудо Божье! Этот монах сейчас во Флоренции, в Сан-Марко. И Медичи немедленно за ним посылает, говоря, что в этом городе это единственный настоящий монах.

А дальнейшее очень важно для нашей истории, так как предсмертная исповедь Лоренцо откроет путь к смерти фра Джироламо.

Медичи на смертном своем одре более всего сожалеет о трех прегрешениях: о той крови, в которой он утопил заговор Пацци, о разграблении Вольтерры и о том, что растратил городские деньги, которые предназначались для приданого благочестивым, но бедным девушкам. Девушки, оставшись ни с чем, вынуждены были торговать собой.

Савонарола сказал, что для прощения сего необходимы три условия: вера в милосердие Божье, повеление наследникам загладить свершенное зло и возвращение Флоренции свободы, то есть возвращение реальной власти в городе городским магистратам.

С первым условием Лоренцо согласился охотно. Второе он принял не без борьбы. А услышав третье, он замолчал, отвернулся к стене и перестал отвечать тому, кто пришел дать ему отпущение. Такая вот исповедь.

Странная с точки зрения современного человека исповедь: ставить умирающему политические условия, шантажируя его бессмертием души. И вообще, политика отдельно, религия отдельно.

Но для людей той эпохи все выглядело иначе. И особенно для участников этой драматической сцены. Чтобы объяснить, мы на время перенесемся в книгу фра Джироламо «Об управлении Флоренцией». Ее он напишет уже после смерти Лоренцо, но именно там расскажет, почему тирания Медичи – грех. Не менее страшный, чем толкать нищих девушек на панель.

Савонарола у смертного одра Лоренцо Медичи

XIX век. Rijksmuseum

Итак, книга, о которой пойдет речь, написана за несколько месяцев до ареста и казни Савонаролы, в 1498 году. Точнее сказать, дописана. Совет Флоренции попросил нашего героя, настоятеля монастыря Сан-Марко, изложить взгляды на управление республикой. И он это делает очень быстро. То есть Савонарола не с пустого места начинает разрабатывать новую для себя тему, а просто структурирует все то, что успел обдумать и написать ранее. Так что мы имеем право предположить, что изложенное в этой книге отношение к тиранической власти и есть та причина, по которой он требовал у умирающего Медичи освободить Флоренцию, – необходимое условие для отпущения грехов.

Теперь перейдем к самому тексту. Книга написана именно о Флоренции и для флорентийцев – Савонарола практически в самом начале трактата говорит, что нечто совершенное в абсолютном смысле не является универсальным и подходящим всем и каждому. Он приводит в пример монашеское состояние, превосходное, совершенное и ангелоподобное само по себе. Но нелепо требовать от каждого христианина становиться монахом.

«Совершенно и универсально правление монархическое» – здесь фра Джироламо очень близко подходит к тезисам ангела своего ордена – Фомы Аквинского. Но природа флорентийцев такова, что не смогут они выносить власти кого-то одного без особых для себя неудобств.

Во-первых, Флоренция от самого своего основания привыкла именно к гражданскому правлению, а если это работает и работало, то не надо чинить. Во-вторых, флорентийцы, по словам автора, – умнейший из народов Италии, самый смекалистый в своих начинаниях, самый отважный, но еще и самый горячий. И эта горячность бывает страшной и может принести много горя. Горе это заключается, прежде всего, в том, что злые люди могут задумать заговор против единоличного правителя, убить его, захватить власть и направить храбрых флорентийцев на недоброе дело. Или же они не сумеют убить властителя, но само покушение превратит его в тирана.

А тиран в поиске врагов обязательно убьет кого-то не того. Того, кто просто рядом стоял, и такая несправедливость обязательно вооружит друзей и родню убиенного, и пожалуйста – гражданские волнения и кровь междоусобной брани.

Так что править должны несколько достойных людей, сменяемых и избираемых, а не один человек. Тут и заговор не затеять, так как политическая ситуация в республиках сменяется очень быстро, быстрее, чем в монархиях, а значит, злым и плохим тяжелее будет договориться. И замыслить что-то против коллегии тяжелее, чем против одного человека или одной семьи. А кроме того, коллективная магистратура гораздо тяжелее превращается в тиранию. Особенно если она сменяемая.

Фигуре тирана фра Джироламо тоже уделяет немалое внимание. И пишет так, что приходится регулярно напоминать себе – все это написано в конце XV века, а не в середине XIX или даже XX столетия. Поразительный текст.

Савонарола

Ок. 1840. The New York Public Library Digital Collection

Итак, тиран, цитируя фра Джироламо, – имя человека дурной жизни, худшего среди всех людей, который хочет силой царствовать над всеми. Особенно страшен тот тиран, который стал тираном из гражданина. Тиран есть средоточие трех грехов: гордыни, сластолюбия и жадности. Он таков сам и умножает эти грехи в народе. Цель тирана – не в благе государства, а только в том, чтобы удержать власть, так как он жив лишь до той поры, пока находится при власти, которую не может оставить, даже если бы захотел. Так как он умножил грехи в народе, то не может рассчитывать на милосердное к себе отношение, ибо милосердия больше нет.

Но Савонарола на этом не останавливается. Он вскрывает механику тиранической власти так, как он ее видит и понимает здесь и сейчас. Напомню еще раз, он рассуждал не столько о тиранах вообще как о явлении, сколько о тирании во Флоренции и в Италии XV века. Хотя многое из того, что он написал, можно отнести и к иным эпохам.

Тиран, чтобы остаться при власти, должен укреплять ее вертикаль. А сделать это проще и дешевле всего, если разрушить горизонталь. Люди должны перестать доверять друг другу, бояться доносов и доносчиков, запирать ставни дома, когда говорят с семьей. К слову, если люди перестанут доверять родственникам – власть тирана станет еще прочнее.

То есть тиран мешает дружбе, привлекает доносчиков и сеет раздор и недоверие между гражданами. Тиран успешно правит лишь толпой одиночек.

И на это я обращаю ваше пристальное внимание: превращение граждан в толпу одиночек по логике Средних веков (и не только их) есть разрушение не только государства, но и тела Церкви. Церковь, представляющая собой общину верующих, есть мистическое тело Христа. Так что тиран не только политический деятель со странными способами удержания власти, но и святотатец.

В каком-то смысле не лучше, чем древние гонители Церкви. Но они уничтожали ее физически, тиран же, подобно рже и тле, уничтожает ее изнутри. Можно даже сказать, что он опаснее, так как угроза, которую представляли для верных Диоклетиан, Траян и иже с ними, видна и идет под развернутыми знаменами.

Также тиран всегда стремится к тому, чтобы люди были постоянно заняты. Поборы, налоги и праздники – вот его орудия. И действует это так: пока люди пашут, чтобы заплатить более высокие налоги, им не до дружбы и разговоров – глаза от верстака поднять некогда. Но деньги, собранные благодаря этим налогам, идут не на благие дела, а на содержание приближенных тирана. И на разнузданный праздник, который