Подземный мир - Вольфганг Хольбайн Страница 24

- Эй, мальчик! А ну давай отсюда! - Чья-то рука грубо схватила его за локоть и оттащила метра на четыре от машины с такой силой, что он бы застонал от боли, если бы в состоянии был чувствовать её. Он не заметил ни сердитого лица пожарника, ни насмешливых мин окружающих, ни даже подошедшего к нему отца; который тщетно заговаривал с ним, а потом просто взял его за плечи и отбуксировал на другую сторону улицы.

Совсем недавно у Михаэля: мелькнуло подозрение, что зловещие события не кончились, а только начинаются, теперь он знал это со всей определённостью.

Они его нашли.

Глава четвёртая

КАТАКОМБЫ

Луч карманного фонарика образовал световой туннель, мягко расплывающийся по краям, и они двигались по нему уже добрых полчаса. Где-то вдали капала вода, словно падали шарики льда, этот отчётливый завораживающий звук все время оставался на одинаковом отдалении, и ритм дыхания обоих, как и такт их шагов, невольно подчинялся периоду этих звуков. Темнота была полной, й казалось, что слабый свет фонарика не разгоняет её, а, наоборот, уплотняет за пределами своей досягаемости. Михаэль пытался считать свои шаги, чтобы хотя бы приблизительно знать, насколько они углубляются в чёрный подземный мир, но через несколько мгновений сбивался со счета и после третьей попытки сдался. Предположительно они ушли не дальше, чем на полкилометра/самое большее на три четверти. Пол мощёного туннеля был усыпан камешками и обломками, отвалившимися от потолка в течение столетий. Это затрудняло бы движение даже в том случае, если бы они могли видеть то, что у них под ногами. И Михаэль и Вольф споткнулись уже раз по десять.

Михаэль был убеждён, что они с открытыми глазами - пусть и не видящими - прямиком идут к своей погибели. Михаэль не скрывал своей уверенности, а, наоборот, выражал её все менее дружественным образом. Однако Вольф реагировал на это так же мало, как и на попытки апеллировать к его рассудку; в конце концов Михаэль отступился. Последние десять минут они вообще не разговаривали. Голова Михаэйя все ещё болела. При падении он поранил правый висок, и он кровоточил, ссадина болела, а первая, и единственная, попытка ощупать её показала, что над глазом вздулась громадная шишка. Наверное, он смахивал теперь на того рогатого черта, который привиделся ему в обмороке.

Эта мысль снова наполнила его стыдом и злостью, которая в равной степени относилась как к нему самому, так и к Вольфу, который не преминул отпустить в его адрес несколько насмешливых замечаний. Конечно, то оказался не живой черт, а демон, только гранитный или каменный, и был не исчадием ада, а творением скульптора, жившего пятьсот, если не тысячу лет тому назад. Как только Михаэль очнулся от обморока, длившегося по уверениям Вольфа, не дольше минуты, он обнаружил, что они находятся в окружении целой армии каменных чертей и идолов. И как он ни злился на Вольфа, как ни болели все косточки в его разбитом теле, особенно голова, это открытие тут же захватило его. Помещение было гораздо меньше куполообразного зала наверху, но все же достаточно большим, и даже Михаэль сразу понял, что строили его совсем другие люди, чем чумную могилу, и помещение под ней. Стены были покрыты искусными барельефами, из которых Михаэль мог различить только малую часть, но она произвела на него очень тревожное впечатление. Когда Вольф поднял камень и соскрёб им с пола слой пыли, под ним обнаружилась филигранная мозаика. Её одной хватило бы, чтобы свести с ума любого археолога. Но удивительнее всего были фигуры чертей. Все они были одинаково хвостаты и рогаты, но ни один не был похож на другого. Среди них были фигуры с тонкими, почти человеческими лицами и смугловатыми рожами, были тоненькие, змееподобные твари и мускулистые колоссы, которые и в дверь бы не прошли. Некоторые стояли, подняв руку и указывай на что-то, другие казались поглощёнными беседой, третьи словно изготовились к прыжку. Их позы были ещё удивительнее, чем искусное исполнение. Михаэлю, приходилось видеть античные статуи; закаменевшие, с холодными, безжизненными чертами, они просто стояли или - если то были полководцы - принимали соответствуй застывшие позы. Здешние же словно замерли посреди движения и по какому-то волшебству превратились в камень. А когда луч фонарика скользил с фигуры на фигуру, Михаэлю казалось, что они шевелятся. Требовалось совсем немного фантазии, чтобы разглядеть в каменных глазах блеск злобного огня. Михаэль почти обрадовался, когда Вольф, бегая от фигуры к фигуре и кудахча как переполошённая курица насчёт сенсационного открытия и невероятной археологической находки, наконец обнаружил дверь в соседнее пустое помещение. Стены здесь тоже были до последнего сантиметра заполнены непонятными, странно тревожащими изображениями, но среди них не оказалось демонов.

Правда, облегчение Михаэля продлилось недолго, потому что из этого помещения выходил узкий ход, а исследовательский зуд Вольфа не ведал границ. За дверью начиналась крутая, уводящая вниз лестница, и Михаэль даже вскрикнуть не успел, как Вольф уже начал спускаться по ступеням.

Тщетно пытался Михаэль удержать его, умоляя, упрашивая и проклиная, Вольф останавливался лишь для того, чтобы раздражённо объяснить ему, что такое открытие он никому не уступит. Кроме того, он уверял Михаэля, что вообще нет никакой опасности, поскольку путь нигде не разветвляется и им в любой момент достаточно будет только повернуть назад, чтобы неизбежно встретить спасательную команду, которая отправится на их поиски. На упрёки Михаэля, что после таких же точно заверений они провалились ещё ниже, чуть не свернув себе шею, он только отшучивался, что этот путь тоже неизбежно выведет их на поверхность земли ногами вперёд где-нибудь в Новой Зеландии, если они будут проваливаться достаточно часто. После этого Михаэль счёл за лучшее вообще помалкивать.

И вот они очутились здесь, в этом туннеле, в ста, если не больше, метрах под землёй, и конца ему не было видно. И тут Вольф был прав: здесь действительно не заблудишься, пока не будет двери или ответвления. И даже нет опасности новых открытий, поскольку туннель был просто туннелем, построенным частично из каменных глыб, частично из кирпича, частично из почти закаменевшего дерева - похоже, его строили разные мастера из материала, какой оказывался под