История улиц Москвы. От Неглинной до Басманной - Никита Денисович Здоровенин Страница 2

прямо тут – в книжных лавках на первом этаже Печатного двора. Книги выглядели тогда совсем по-другому. Для начала их продавали без переплета: просто сшитая пачка печатных листов. Вы ее покупали и шли дальше в отдельное ателье, желательно здесь же – на Никольской, где вам делали переплет по вашему бюджету. Книги тогда были дорогим удовольствием в любом случае. Особенно ценные экземпляры даже… сажали на цепь, чтобы не унесли. Книги были огромные, тяжелые, порой размером (и весом) с хорошего бигля – совсем не «покетбук», в кармашке не спрятать, но лучше было перестраховаться. Особенно это было актуально для переписанных вручную книг. До появления на Руси печати копированием книг занимались переписчики. Это было красиво. На этом плюсы заканчивались. Минусы: долго, дорого и нестабильное качество. Во-первых, когда мы пишем, мы неизменно ошибаемся. А это же – ужас, особенно для церковной литературы. Одна неверная буква в Новом Завете или Деяниях апостолов может полностью поменять смысл. В придачу переписчикам иногда было скучно, и они оставляли на полях книг заметки, никак не относящиеся к содержанию книги. Читаете вы, например, про деяния апостола Павла, а на полях что-то про «должок Ивана 3 рубля» или заметки характера «хочу на обед». Это всем, конечно, надоело, и Иван Грозный намекнул, что пора бы научиться на Руси печатать – в Европе уже давно этим занимались. По Никольской пошел стук вставляемых в форму литер – железных буковок. Промазанные пигментом, их потом прижимали к листу. А потом еще раз, и еще! Хоть сотню экземпляров. Так началась печать. Первой буквой, официально напечатанной на Никольской, стала красивая заглавная красная буква «П». Дело в том, что в первой книге Печатного двора описываются деяния нескольких апостолов, но в основном – Павла. Поэтому, если будете листать оцифрованную версию книги на сайте РГБ, обратите внимание: красная буква, с которой начинается почти каждая глава, – «П» (Павел). Этой книгой стали Деяния апостола Павла из примера выше. Иван Федоров напечатал ее в стенах Печатного двора в 1564 году. Книга так и называлась – «Апостол». И – да, он ее подписал.

Были в Москве такие люди, которым с удивительной силой не нравилась идея книгопечатания, – это те самые переписчики. Они из-за этого прогресса лишались работы. Поэтому, считается, однажды они придумали решение: пришли на Никольскую и сожгли Печатный двор.

Иван Федоров уехал, но печатный станок уже было не остановить. Москвичам было не привыкать к пожарам на Никольской. Деревянные лавки горели постоянно. Пожаротушение в те времена, кстати, происходило очень необычным способом. Если вдруг что-то загоралось, приезжали или прибегали стрельцы с топорами и… начинали крушить дома и лавки вокруг пожара. Ну а если вам было жалко ваших инвестиций в лавку с дорогим товаром? Тогда можно было стрельцам дать денег, и вместо крушения вашего бизнеса они выставляли специальные щиты с натянутой на них мокрой бычьей кожей – чтобы огонь не перекинулся. Ни то ни другое особо не помогало, и Китай-город иногда выгорал чуть ли не полностью, включая следующую улицу этой книги – Ильинку.

Ильинка

В ЭТОЙ ГЛАВЕ:

• Купцы пинают туда-сюда кусок льда, чтобы хоть чуть-чуть согреться.

• Пожарные дерутся за право потушить пожар.

• Ослы селятся на место послов.

Если Китай-город – это что-то вроде средневекового Москва-сити, то Ильинка – это древнемосковский аналог нью-йоркской Уолл-стрит. И волки здесь тоже ходили. Здесь появилась первая биржа страны, а сколько банков?! Многие здания на улице успели за свою историю побывать какой-нибудь финансовой институцией.

Ильинка – это одна из древнейших улиц Москвы за пределами крепостной стены Кремля. Логично: если ее мысленно продолжить, она прямиком упрется в ворота Спасской башни. Те, кому было тесно в стенах Кремля, кто не боялся поселиться и делать бизнес вне их защиты, часто были смелыми, активными и амбициозными людьми. Поэтому на Ильинке с расширением Москвы росли, как грибы после дождика, торговые лавки и представительства. Слышали о Гостином дворе? Он здесь в разных формах существует еще с 1520 года. Гости Гостиного двора – это были такие особые купцы высокого статуса, которые могли заниматься международной торговлей. Они приезжали в Гостиный двор, здесь жили и торговали. В итоге большой московский рынок в этом месте разделился: в Гостином дворе по сути занимались оптовой торговлей, а в районе современного ГУМа – розничной. Неподалеку открылись Теплые торговые ряды – то же самое, только с отоплением – невиданная новинка! Раньше торговцам приходилось зимой целыми днями пить горячие или горячительные напитки и играть для сугреву в ледянку – то есть пинать кусок льда туда-сюда, а в Теплых торговых рядах – благодать!

Сделки между купцами Ильинки зачастую проходили на площади, которую мы сейчас называем Биржевой. Название ей дали по бирже, современное здание которой появилось недавно, в XIX веке. Ну, построили купцам биржу, а им все равно больше нравилось проводить время на свежем воздухе, внутрь биржи заходить не хотелось, и они сидели на крылечке или рядышком – на площади. Торговали на бирже в основном хлопком, пряжей, а чуть позже – государственными облигациями. Интересно, что на здании сохранился один интереснейший артефакт – страховая табличка. На ней – логотип страхового общества. Дело в том, что у каждого страхового общества была своя дружина, боровшаяся с огнем. Деньги они получали за потушенные пожары. Им очень не хотелось приехать на место происшествия и увидеть, что пожар уже потушили их конкуренты, – они тогда не получат ни гроша. Поэтому частенько бывали случаи, когда на пожар приезжали сразу несколько бригад и, если не находили табличку, начинали спорить – какая компания должна тушить дом. Дело доходило до драк. А пока дрались, пожар все полыхал и полыхал.

Примерно в то же время, что и биржа, на Ильинке появились роскошные здания банков: Русский для внешней торговли, Петербургский, Купеческий или вот – Московский. Если будете неподалеку от биржи, обратите внимание на здание, примыкающее к нему слева, – на самом уголку, том, что ближе к бирже, сохранилась подпись архитектора. Это – большая редкость в архитектуре.

Веком раньше красивых банков здесь находилось Посольское подворье – двор послов, что-то вроде современного МИДа. Но вот в 1737 году случился в Москве очередной большой пожар. Только этот был совсем уж невероятный. Говорили, что «ни четвертой, мню, доли Москвы целой не осталось». А причина была, как всегда, малюсенькая. Считается, что в праздник Святой Троицы одна солдатская вдова поставила свечку перед образом и куда-то ушла. По легенде, свечка упала, загорелся дом, второй, третий –