Великие учёные России, которые сделали нашу страну непобедимой - Арсений Александрович Замостьянов Страница 15

в межпланетное пространство… Он русский… По профессии, вероятнее всего, лётчик… У него отвага умная, лишенная дешевого безрассудства… Представляю его открытое русское лицо, глаза сокола», — писал Циолковский в 1935 году, когда Юрию Гагарину ещё не исполнилось и одного года от роду. Весь мир тогда считал такие полеты недостижимыми. Недаром и Гагарин, и Королёв повторяли, что в космос их позвал Циолковский. Стоило советским ракетчикам, которые считали себя учениками Циолковского, открыть космическую эру, как слава первопроходца стала по-настоящему всенародной. Памятники, музеи, массовые переиздания его книг… Нет сомнений, что изобретатель был бы и смущен, и счастлив, если бы сумел заглянуть в будущее и увидеть эти монументы славы. Но, возможно, он огорчился бы, что мы всё ещё не прорвались в дальний космос, что не изменили человеческую природу, что разучились мечтать так, как мечтал глуховатый калужский чудак.

Как сказка стала былью

Советский Союз был одной из трех стран мира, которые имели возможность производить самолёты от и до, без помощи импорта. В брежневские годы каждый третий самолёт в мировом небе был нашего производства. Так бывало. Но достичь этого было непросто. В наследство от царской России большевики получили талантливых авиаторов, которые готовы были, если надо, идти на таран и без навигации осваивать полярное небо. Были и отечественные разработки, конструкции — такие как мощный самолёт «Илья Муромец», созданный Игорем Сикорским по существу из иностранных материалов. Но не хватало главного — промышленной культуры. Нужно было создать десятки заводов, конструкторских бюро, учебных кафедр, производить в большом количестве новые металлы и пластмассу, моторы и подшипники. Учиться и трудиться. На это ушли годы, годы, потраченные на то, чтобы сказка стала былью. Первыми советскими авиаторами, конструкторами и изобретателями моторов были энтузиасты чистой воды.

Дебют Поликарпова

Первым массовым советским самолётом стал Р-1 «разведчик первый», созданный конструктором Николаем Поликарповым. Во многом он ориентировался на британский аналог, и всё-таки это была своя машина. Сборку первого «пробного» Р-1 начали в феврале 1923 года, в апреле выкатили на аэродром, а в мае облетали. С материалами было трудно, использовали то, что могли достать. Не хватало ни древесины, ни тем более металла. В СССР, как и в дореволюционной России, после Гражданской войны не выпускали почти никакой серьёзной техники. Например, двигатели покупали в США и Великобритании. Находили для этого деньги. Советские моторы М-5 появились только в 1925 году. Или уже в 1925‐м? Надо признать, что индустриализация в нашей стране началась ещё при НЭПе. Среди первых отечественных моторов было много негодных. И всё-таки дело пошло!

Поставщик Красной Армии

А о Николае Поликарпове хочется рассказать особо. В год революции ему уже было 25. Почти старик! К тому времени он, сын сельского священника, успел окончить Политех и поработать на вагоностроительном заводе. Но мечтал о небе, об аэропланах! Он поступил во Всероссийскую коллегию по управлению Рабоче-крестьянским воздушным флотом. Сначала он просто модернизировал и приспосабливал для наших условий иностранные самолёты, которые наша страна в то время во множестве закупала.

В конце концов его самолёты — уже не заемные — заняли лидерское положение в советской авиации. А сам Поликарпов возглавил авиазавод № 25 — образцовый и секретный. Там он сконструировал многоцелевой самолёт-разведчик Р-5, который надолго стал одним из лучших в своём классе. Это была удача Поликарпова. В Красной армии Р-5 надолго стал испытанной и надёжной рабочей лошадкой.

Советский дюраль

Чтобы советская авиация превратилась в настоящую индустрию, нужно было научиться производить дюралюминий, лёгкий и прочный сплав на основе алюминия. Важнейший материал для аэропланов! Стоил он на мировом рынке непомерно дорого. Его называли «крылатым металлом», и не зря. В 1922 году на Первом государственном заводе по обработке цветных металлов в Кольчугине начались опытные плавки. Они помогли и Поликарпову, и Туполеву.

Взялись производить «дюраль» и на петроградском заводе «Красный выборжец». Но поначалу страдало качество. Завод укрупнили, построили новые цеха, присвоили ему имя наркома Клима Ворошилова — и он стал передовым. Важнейшим «ноу-хау», связанным с массовым применением этих сплавов в конструкциях самолётов, стало налаживание производства так называемого «плакированного дюралюмина», защищенного от коррозии. Это была победа советских инженеров!

Бывший семинарист

В 1929 году, в самом начале репрессий против технической интеллигенции, Поликарпова арестовали. Но и в неволе он оставался конструктором. А через 2 года, по просьбе Серго Орджоникидзе (этот славный нарком курировал авиапромышленность), его амнистировали и восстановили в прежней должности.

В мае 1935 года, после того, как лётчик Валерий Чкалов блестяще продемонстрировал самолёт Поликарпова И-16 Иосифу Сталину, тот решил подвезти конструкторов домой на собственном лимузине. Машина была семиместная. Сталин — на заднем диванчике, шофёр и охрана впереди, а авиаконструкторы разместились на удобных откидных сиденьях. Вождь спросил: «Вот, Николай Николаевич, вы знаете, что между нами общего? Всё очень просто: вот и ты учился в семинарии, и я учился в семинарии. А знаешь, чем мы отличаемся? Ты семинарию закончил, а я — нет». Поликарпов невозмутимо ответил: «Оно и видно, Иосиф Виссарионович».

Крестьянский сын

В 15 лет Сергей Ильюшин — крестьянский сын из почти нищей огромной семьи — ушел на заработки, как и многие его однолетки. Ильюшин скитался по городам и весям, пока не подвернулась работа, которая перевернула его жизнь. Крепкий парень, он устроился землекопом и чернорабочим на ипподроме. И не где-нибудь, а в самом Санкт-Петербурге.

И тут — на счастье — ипподром переоборудовали под летное поле, и во время первой авиационной недели в Петербурге в 1913 году Ильюшин с киркой, лопатой и метлой оказался в нужное время в нужном месте. С тех пор у него была одна цель. Во время Первой мировой Ильюшин окончил солдатскую школу лётчиков Всероссийского императорского аэроклуба, а диплом пилота получил уже в республике, летом 1917 года. Потом — Красная армия, партийный билет РКП (б). Осенью 1921 года Ильюшин поступил в Институт инженеров Красного Воздушного флота. Сдал вступительные экзамены на тройки, но его всё-таки приняли. Начального образования не было, пришлось дни и ночи посвящать самообразованию.

Через год институт стал академией Воздушного флота имени профессора Н.Е. Жуковского, ему предоставили помещения Петровского дворца. Там Ильюшин — уже отличник и передовик — сконструировал свой первый планер «Мастяжарт» (Мастерские тяжелой артиллерии — такое было скромное название).

От рекорда к рекорду

Многим казалось, что вся его жизнь протекала от самолёта к самолёту, шаг за шагом. Была у него заповедь: «Если хочешь сделать что-то серьёзное, то за восемь рабочих часов ничего не сделаешь». Иногда