Ошибка разбойника - Диана Шмелева Страница 13

— Вам лучше отправиться спать, капитан.

— Учите меня ещё! — дон Алехандро возвысил голос, но потом тяжело сел на свой стул. — Я скоро выйду в отставку… На военной службе ловить больше нечего.

— Удачи вам, капитан!

— И вам, лейтенант, и вашей достойной супруге. С вашим упрямством вам только на удачу и можно рассчитывать.

Воспоминаний как вспыхнули, так и растворились. Пожилой идальго зажёг свечу и предложил гостю:

— Не хотите ли выпить на ночь травяной отвар? У нас в Хетафе есть такая привычка для лучшего сна. Хотя если рано встаёшь, то и без отвара спишь, как убитый. Но, может быть, ночевать в таверне будет не так удобно, как вы привыкли.

— Охотно.

На сей раз угощение — сваренные в мёде сливы — поставила на стол дочь хозяина, она же разлила по кружкам отвар и села с мужчинами. Держалась Инес приветливо, но без кокетства, а дон Стефано всё ещё переживал услышанные впервые за много лет тёплые слова об отце, сказанные без напускной любезности искренним и порядочным человеком.

Почувствовав, что гость будет рад услышать больше воспоминаний, пожилой идальго поведал некоторые детали давнишней ссоры:

— Мы с доном Алехандро завели старый спор о том, стоит ли жестоко наказывать жителей взбунтовавшегося города, или следует проявить милосердие. Не мы его начали, не нам его было и завершать — решает всё равно командир. Но мы, представьте себе, доспорились до пары кулачных ударов.

— Вы подрались с моим отцом? — чуть не заикаясь, спросил дон Стефано.

Подобные разговоры были мало того, что непривычны — немыслимы! Но идальго говорил с дружелюбной улыбкой, нимало не заботясь о дворянских условностях.

— Причём не на шпагах! — отставной офицер засмеялся. — Успели позлиться, наговорить лишнего, а я попался на его колкость. Дон Алехандро, светлая ему память, ловко поймал меня на слове, и мне пришлось извиниться. Там мы остыли и… — идальго сделал небольшую паузу, вновь глядя в прошлое, — пожелали друг другу удачи.

Помолчав некоторое время, дон Стефано с чувством произнёс:

— Благодарю за рассказ, идальго.

— Я тоже благодарю вас за повод вспомнить прошлое. Стемнело уже, вам лучше идти устраиваться на ночлег.

Кабальеро спохватился, что не успел расспросить сеньора Рамиреса о налоговых льготах, но сейчас они мало его беспокоили. Впрочем, дело есть дело.

— Я, пожалуй, задержусь на денёк. Вы позволите навестить вас ещё и завтра?

— Вечером. С утра я в поле.

— Жаль, что дворянам приходится пахать землю, как…

— Греческим царям, которыми образованные сеньоры всегда восхищаются.

Дон Стефано опешил. Он, конечно, знал античную мифологию, но никогда не размышлял о низменных привычках древних героев. Не найдя что ответить, встал, собираясь откланяться.

Поднялись и хозяева. Идальго был на полголовы ниже дона Стефано, а сеньорита — среднего для женщины роста — рядом с внушительной фигурой кабальеро казалась миниатюрной. При прощании он подумал: «Трудно, конечно, решить, насколько семнадцатилетняя девушка похожа на пожилого отца, но лоб она наверняка унаследовала от него, и глядят оба одинаково спокойно и весело».

8. Праздные фантазии и размышления о делах

Рассказ об отце сильно сбил кабальеро с его обычно делового настроя и приглушил сладострастие, распалённое прекрасной Инес. Долго ворочаясь перед сном на жёсткой кровати в простой комнате убогой таверны, дон Стефано впервые за долгое время вспоминал покойных родителей. Между ними никогда не было ладу. Отец ворчал: «Твоя мать думает, что купила меня с потрохами». А мать зло бросала: «Твой никчёмный отец если не напился, то проигрался, чаще — и то, и другое». Надежды отца на военную карьеру не оправдались. Получив чин капитана — в большей степени благодаря своему происхождению и богатству родителей, чем заслугами, — дон Алехандро не смог подняться выше, а, промотавшись, решил поправить дела женитьбой на внучке купившего дворянство торговца, которая оказалась женщиной требовательной и сварливой. Оба разочаровались в своём браке. Сеньор дель Соль отдыхал от домашних неурядиц на попойках и за карточным столом, а супруга вечно его попрекала. Впрочем, сеньора, пока позволяло здоровье, твёрдой рукой управляла поместьем, иначе долги дона Алехандро могли довести до передачи родовых земель под опеку короны, что случалось редко и считалось позором. Возможно, у сослуживцев остались о покойном капитане не самые лестные воспоминания, поэтому его сыну почтенные офицеры почти ничего не рассказывали, ограничиваясь формальным: «Помню, служили в…»

Засыпая, дон Стефано заново переживал сегодняшний вечер, вспоминал благодушного идальго, которого жизнь вовсе не баловала, но который меньше всех на свете вызывал жалость, и его удивительно красивую дочь. На ум пришли рассказы об обычаях далёкой страны, где знатные и богатые мужчины поддерживают связи в кругу своего сословия, вступая в брак с девицами из равных по положению семей, но при этом вправе ради удовольствия брать второй женой не столь знатную девушку. Вторая супруга становится уважаемой дамой, её дети — младшими, но законными, а её родная семья считает для себя отнюдь не зазорным отдать дочь в младшие жёны человеку более высокого положения. Жаль, что в Эспании нет этой милой традиции. Тогда было бы не так скучно жениться на дочке коменданта, а получив Инес, кабальеро сохранил бы добрые отношения с её отцом, беседовать с которым оказалось куда интереснее, чем с доном Бернардо.

Воображение разыгралось. Дон Стефано, забрав юную сеньориту в свой замок, нанял бы ей учителя танцев и этикета, а близость отложил на несколько месяцев, когда отголоски детскости, чуть заметная угловатость движений исчезли бы окончательно. Девушка успела бы привыкнуть к жизни в богатом доме, перестала дичиться своего мужа — или правильнее сказать хозяина? — не суть важно.

Дальнейшие фантазии были уже непристойными для страны, где мужчинам полагается только одна жена. Перевернувшись на другой бок, кабальеро с сожалением усмирил воображение и, наконец, заснул.

* * *

Утром дон Стефано был полон сил. Простой деревенский завтрак оказался аппетитным и вкусным, лошади отдохнули. Кабальеро решил в сопровождении слуги объехать окрестности и наведаться в соседний городок — Тагону, расположенную в десяти милях и перехватившую выгодную торговлю у захиревшего Хетафе.

Широкая дорога вела вниз, немного в сторону от большого тракта. Хетафе расположено удачнее, но тагонцы не упустили случая воспользоваться бедой соседей. Чем ближе к Тагоне, тем меньше было заброшенных полей, а сам городок активно застраивался. В тагонской таверне не удивились знатному гостю, в отличие от Хетафе.

Дон Стефано перед поездкой поинтересовался, кто из его сегильских знакомых владеет землями недалеко от Хетафе, и, пережидая жару на террасе таверны,