Звери рейха. Образы животных и немецкая пропаганда - Ян Монхаупт Страница 12

1916 году поголовье свиней опустилось до 17 миллионов. Это в свою очередь повлияло на земледелие; по всей стране теперь не хватало удобрений, из-за чего урожайность снизилась. Из-за дождливой осени 1916 года скудный урожай картошки, оставшейся на полях, испортился. Следствием стал голод, стоивший жизни около четверти миллиона человек. В последний год войны едва насчитывалось шесть миллионов свиней – на добрых три четверти меньше, чем до Первой мировой войны[173]. План аграриев за короткий срок радикально уменьшить поголовье свиней, чтобы обеспечить питанием население, потерпел фиаско и вошел в историю как «профессорский забой», потому что ответственность за него несли ведущие политики и лица с высшим образованием.

В 1937 году, почти 20 лет спустя, Рихард Вальтер Дарре в книге «Смерть свиньи» (Der Schweinemord) истолкует государственный провал как «британо-еврейский заговор» против немцев. Для Дарре свиньи символизируют немецкий народ, на чью жизнь посягают евреи [174].

Всякий, кто хочет понять значение сельского хозяйства в Третьем рейхе, не пройдет мимо личности Дарре. С 1933 года он занимает пост имперского руководителя крестьян и имперского министра продовольствия и сельского хозяйства. Это примечательно тем, что он, в отличие, например, от Германа Геринга, Генриха Гиммлера или Йозефа Геббельса, лишь три года назад, то есть много позднее, прибился к ближнему кругу Гитлера. Но не только поэтому он играет особую роль в правящей верхушке НСДАП.

Дарре родился в 1895 году в семье немецкого коммерсанта в Буэнос-Айресе, где он живет до 10 лет. Его цель – однажды вновь вернуться на родину в Аргентину, чтобы жить там как гаучо[175]. Цели он не достигнет, но на протяжении всей жизни ему не удается избавиться от образа аутсайдера, равно как и от испанского акцента [176].

В Германии с 1914 года Дарре посещает колониальную школу в Гессене. Туда высшее общество отправляет своих сыновей, чтобы воспитать из них колониальных хозяев и подготовить к жизни за океаном. Однако вскоре он бросает учебу и отправляется добровольцем на Западный фронт. После войны Дарре с трудом находит себя в гражданской жизни. И хотя после поражения Германия вынуждена уступить все свои колонии, он возобновляет учебу, но вскоре после промежуточных экзаменов вылетает из школы по дисциплинарным причинам [177]. Теперь Дарре сближается с ультраправыми группами и изучает сельское хозяйство в университете города Галле на Заале; будучи убежденным социал-дарвинистом, он усиленно занимается животноводством и селекцией животных. В 1929-м выходит в свет его книга «Крестьянство как источник жизни нордической расы» (Das Bauerntum als Lebensquell der nordischen Rasse), а через год – труд «Новая аристократия из крови и почвы» (Neuadel aus Blut und Boden), в которых Дарре призывает к «реаграризации» и расовому обновлению Германии [178].

Эта мысль совсем не нова. Романтизация крестьянства имеет в Германии давнюю традицию, уходящую своими корнями в XIX век. Для этнолога Отто Аммона крестьянство было «источником вечной молодости человечества»; критик цивилизации Освальд Шпенглер, у которого нацисты кое-что позаимствовали, тоже видел в крестьянах «вечных людей» и «вечно бьющий источник крови»[179]. Из этого народное движение фёлькише[180] выносит убеждение, что только возврат к земледелию и оседлой жизни в деревне может привести к возрождению немецкого народа [181].

Все это лучшим образом вписывается в концепцию национал-социалистов. Без долгих раздумий Гитлер поручает Дарре разработать программу партии, чтобы завоевать расположение сельского населения и крестьян. При этом Дарре на тот момент не является даже членом партии [182]. Роль Дарре в становлении национал-социализма как массового движения остается спорной [183]. Но успех на выборах в сельской местности имеет решающее значение в возвышении Гитлера, что, в свою очередь, укрепляет также авторитет Дарре[184]. В короткий срок он превращается в «ревностного идеолога движения» и вводит в обиход понятие «кровь и почва»[185]. Для него существует подлинный симбиоз между немецким народом и его жизненным пространством, между расой и родиной – иными словами, происхождение и питание связаны друг с другом неразрывно.

Близкого союзника Дарре поначалу обретает в Генрихе Гиммлере, который в 1931 году назначает его руководителем Главного расово-поселенческого управления СС. Прежде Дарре работал у него в должности референта в отделе пропаганды. Гиммлер рассматривает СС как «расовый авангард», элиту национал-социалистического движения, и Дарре заботится о том, чтобы идеология «крови и почвы» закрепилась в СС Гиммлера [186]. Дарре и Гиммлер превосходно дополняют друг друга: если Гиммлер – функционер, то Дарре служит его идейным вдохновителем [187].

Кроме того, у них есть кое-что общее: как и Дарре, Гиммлер в 20-е годы примкнул к артаманам[188], поселенцам-народникам, видевшим смысл своего существования в том, чтобы уйти в Ост-Эльбию, то есть на восточные земли за Эльбой, чтобы возделывать их собственными силами и вытеснить оттуда польских сезонных работников [189]. Дарре и Гиммлера связывает склонность к германской мистике, которую Гитлер обзывает «культовым вздором»[190]. Кроме того, Гиммлер тоже дипломированный агроном. В начале своей партийной карьеры они с женой купили большой участок под Мюнхеном, чтобы разводить кур и таким образом улучшить скудный ежемесячный заработок партийного служащего в размере 200 рейхсмарок. Но куры плохо неслись, поэтому Гиммлер сосредотачивается на политической карьере в Берлине и оставляет жену с дочерью и полусотней кур в Баварии [191].

Создавая СС, Гиммлер в некоторой степени действует как агроном. Он твердо убежден, что знания о разведении животных и выращивании растений применимы к людям. Поэтому иногда Гиммлер сидит за письменным столом с лупой в руке, склонившись над паспортными фотографиями кандидатов на вступление в СС, и отбраковывает претендентов с мясистым горбатым носом, выдающимися скулами или темными волосами [192]. «Подобно селекционеру», описывает Гиммлер в 1935 году в одном докладе, вначале он занимался «отсеиванием людей исключительно по внешнему виду»[193].

Дарре тоже без малейших сомнений переносит методы животноводства, изученные им в университете, на людей [194]. Его план состоит в обновлении арийской расы, начиная с крестьянского двора [195]. И свинья в этом процессе играет особую роль.

Еще в студенческие годы Дарре интересовался темой доместикации домашней свиньи и исследовал ее[196]. В 1927 году он публикует свой опус «Свинья как критерий у нордических народов и семитов» (Das Schwein als Kriterium für nordische Völker und Semiten), в котором писал: «Ни одно жертвенное животное не вызывает в своем толковании столько споров, ни одно домашнее животное не колеблется