Великие учёные России, которые сделали нашу страну непобедимой - Арсений Александрович Замостьянов Страница 12

Нефтепровод торжественно открыли в праздничный день, 7 ноября 1928 года. Это был настоящий технический прорыв, ожививший экономику большого региона. 618 км трубной трассы, 11 насосных станций, годовая пропускная способность 1,5 миллиона тонн. По обычаям того времени, устроили шумный праздник с кумачовыми транспарантами, митингом и оркестром. 5 декабря в туапсинские резервуары поступила первая грозненская нефть. Только Шухов в те дни не мог вместе с коллегами радоваться завершению большого дела. В 75 лет инженер впервые опасно заболел: за несколько недель до пуска трубопровода его свалил инсульт. Полгода он приходил в себя — и в 1929 году вернулся к проектной работе.

Герой Труда

Разработки, связанные с «нефтянкой», принесли патриарху русской инженерной школы высшие государственные регалии. В 1929 году Шухов получил Ленинскую премию за изобретение крекинг-установки, «в целях поощрения научной деятельности в направлении, наиболее близком идеям Ленина, а именно в направлении тесной связи науки и жизни», и стал почетным академиком. В 1932 году он получил звание Героя Труда — к которому тогда ещё не прилагалась золотая звезда. Вечный труженик, не терпевший праздности, он как никто другой соответствовал этому почетному званию. Кроме того, Шухов стал заслуженным деятелем науки и техники и даже депутатом Моссовета.

На экваторе девятого десятка Шухов продолжал работать — проектировал, проводил экспертизу новых нефтепроводов, постоянно принимал в своей квартире на Зубовском бульваре конструкторов, главных инженеров, нефтяников, газовиков. Его последняя дневниковая запись посвящена конструкции водяного газгольдера. А потом случилась трагедия. Изобретатель, ставший для России символом технического прогресса, с юности привык работать при свечах. К тому же он был убежденным сторонником строгой гигиены и часто протирал руки спиртом или одеколоном. Так было и в ночь на 27 января 1939 года. Капли одеколона попали на ночную сорочку. Шухов собирался поработать перед сном. Неосторожное движение — и льняная ткань вспыхнула от свечи, стоявшей на письменном столе. Он попытался снять рубашку, но неудачно. На крик о помощи прибежали дочь и домработница. Им удалось погасить пламя, но доктора определили тяжелый ожог более 80‐ти процентов тела. Шухов нашёл в себе силы на саркастическое: «Сгорел академик». От больницы отказался, хотел умереть в собственной постели.

Пять дней врачи, не покидавшие шуховской квартиры ни на минуту, боролись за его жизнь, но сердце не выдержало. Что потом? Стела на Новодевичьем кладбище, сотни реализованных проектов и изобретений, ученики, продолжатели и заслуженная слава великого русского инженера.

Дорога Владимира Обручева

Владимир Афанасьевич Обручев — личность уникальная по многогранности и глубине дарования. Выдающийся геолог, крупный географ и путешественник, наконец, замечательный писатель, книги которого постоянно переиздаются и в наше время, двукратный сталинский лауреат, Герой Социалистического труда… Академик Обручев оставил свой след и в истории российских железных дорог.

Сын офицера, участника Крымской войны, он состоял в близком родстве с академиком Иваном Сеченовым, который с детства был для Владимира образцом. Обручевы и Сеченовы были дворянами-вольнодумцами. Они во многом не принимали устои царской России. Их кредо — служение прогрессу и общественному благу. ещё до поступления в столичный Горный институт Сеченов проявлял яркие способности к точным наукам и в то же время увлекался литературой. В особенности — приключенческими романами о путешествиях и научной фантастикой. Он зачитывался Жюлем Верном. Отец, подарив гимназисту Обручеву книгу «Таинственный остров», напутствовал его: «Вырастешь, сделайся путешественником и напиши такие же хорошие книжки». Так и случилось.

Летом 1886 года аспиранта Горного института Владимира Обручева направили в район строительства Закаспийской железной дороги. В то время шло строительство самого сложного участка трассы, пересекавшей юго-восточный язык Каракумов.

Стальную магистраль в пустынном краю песков начали строить в преддверии Ахалтекинского похода генерала Михаила Скобелева — и дорога имела статус военной. Но её роль, конечно, оказалась шире. «Постройка Закаспийской железной дороги была таким наглядным подвигом русской силы, бесстрашия, мудрости, пред которым побледнела в воображении восточного человека слава всяких Тамерланов и Искандеров», — писал известный путешественник Евгений Марков.

Обручев прибыл в район Каракумов. Перед 23‐летним геологом поставили две задачи: провести разведку воды под песками и разработать систему закрепления подвижных барханов, — поскольку пути часто заносило «каракумской пылью», дорогу приходилось постоянно расчищать. За три года он стал крупнейшим знатоком местной географии, и прежде всего — рек и ручейков. «Я пробирался через пески к старому руслу Узбоя, по которому много столетий тому назад текла река и шумели водопады. В её покинутом русле, окаймлённом сыпучими песками, тянутся цепочкой горько-солёные озёра, дно которых покрыто колючей щёткой острых кристаллов белого гипса. В бухарском каюке я спустился вниз по Аму-Дарье, изучая её берега… В первый год по неопытности я не завёл себе палатки. Часто ночевал под открытым небом, питался иногда одними сухарями и чаем, если не попадалась дичь или не было кочевников, у которых можно было купить барана». Работал Обручев добросовестно, его исследования сэкономили десятки тысяч рублей и во многом обеспечили безопасность на трудных километрах первой железной дороги, которую решились строить в столь жарком климате. Сильное впечатление производил глубоко научный подход, который Обручев демонстрировал в любой экспедиции. Он выдвигал гипотезы о происхождении тех или иных рек, пустынь, исследовал русло высохшей реки Узбой, о которой прежде географы почти не знали. Наконец, он предложил системно высаживать в районе магистрали растения, которые в пустынном краю на вес золота. Выполняя задания железнодорожников, Обручев попутно искал нефть, заехал на Алтай, чтобы изучить местные копи бирюзы и графита. Геолог открыл несколько хребтов в горах Наньшань, хребты Даурский и Борщовочный в Забайкалье, исследовал нагорье Бэйшань… Во многом он работал на будущее. Для строителей будущих среднеазиатских и восточносибирских железных дорог его исследования оказались бесценными.

Владимир Обручев

Статья «Пески и степи Закаспийской области», которую Обручев издал, ненадолго возвратившись из экспедиции, получила широкое признание. Молодого исследователя удостоили престижной серебряной медали Императорского географического общества. А за свою следующую работу — «Закаспийская низменность» — он получил уже золотую награду. Успех этого труда предопределил блестящую научную карьеру Обручева. А Закаспийская железная дорога сыграла немалую роль в освоении южных рубежей Российской империи. Блестящую аттестацию выдал этой трассе Николай Пржевальский, назвавший дорогу «действительно чудом в здешних пустынях. Словно в сказке, несешься в вагоне по сыпучим пескам