Барин-Шабарин 6 - Денис Старый Страница 11

Конный отряд шёл из крепости, которая находилась примерно в пяти верстах от того места, где мы хулиганили. Вряд ли успел кто-то доскакать до крепости — могли и услышать, что тут происходит интенсивная стрельба. В низине и по реке звук разносится далеко, пусть и ветер был со стороны крепости.

— До двух эскадронов! — уточнил численность конных турок наблюдатель.

Я посмотрел на Тараса, ожидая, что он сейчас скажет.

— Первый, третий, пятый десятки — заслон. Десять метких стрелков в помощь. По два выстрела — и уходите! — командовал Тарас.

И вполне грамотно он решил, прямо по моим заветам. Десятка снайперов хватит для того, чтобы серьёзно проредить вражеских набегающих конных. Если грамотно стрелять, а винтовки с оптикой получают только те бойцы, которые точно не дураки, то и десяток стрелков может остановить сотню, если не больше, конных. Достаточно стрелять таким образом, чтобы подбивать коней, которые бы мешали другим продвигаться, сбивая ритм атаки неприятеля, выбивая у него офицеров.

Я шёл рядом с англичанином и двумя другими нашими пленными турками. Мы передвигались достаточно споро, несмотря на то, что ноги периодически липли к земле, уходя в грязь по щиколотку. Звуки стрельбы за спиной придавали чуть больше мотивации бодро передвигать ногами.

Бойцы ещё тащили тридцать длинных ящиков и порядка двадцати ящиков поменьше. В длинных были винтовки, в других ящиках — пули, скорее всего, те, которые назывались пулями Минье. Но я не рассматривал, решил ящики пока не вскрывать, чтобы по дороге не растерять трофеи. Учитывая то, что в каждом ящике было по двенадцать винтовок (если судить по тому, какой ящик с винтовками Энфилд когда-то оказался в моих руках), то суммарно у нас должно оказаться триста шестьдесят новейших винтовок. И это такой улов, ради которого стоило пролежать шесть часов в грязи.

Скоро к нам присоединились все стрелки, которые остались преграждать путь к погоне. К великому сожалению, двое погибших, трое раненых.

— Жалко животину, — с полной горечью в голосе сказал Мирон.

Я промолчал. Дальше коням пройти будет крайне сложно, и лучше уже прибить лошадей здесь, чтобы не достался врагу, чем животные будут мучиться и утопать в болоте.

— Ваше благородие, дайте оного коняку, лошадку хоть бы! Пройдём мы через эти болота! — взмолился Мирон.

— Бери! Но, как только начнёшь отставать от отряда, бросаешь коня и догоняешь! — отдал приказ я.

И Мирон провёл коня. В принципе, как оказалось, это не было таким уж сильно сложным заданием. Потому у меня даже начинали зарождаться в голове завиральные мысли, чтобы пробовать работать в том числе и конными отрядами, проводить тропами казаков, чтобы и они начали шалить на дорогах, ведущих к крепости.

— Тарас, по приходу в лагерь организуй сразу два десятка бойцов, чтобы они исследовали все подходы, где можно пройти и выйти к крепости через болота. В этом ты недоработал. Если можно пройти с одним конём, то там можно попробовать пройти целым эскадроном! — вместо того чтобы похвалить старательного Тараса, я его отчитывал.

Ну, я и раньше был убежден в том, что хвалить можно, даже нужно, но всё это должно быть по итогам военной кампании. А все остальные боевые действия — это работа, которую нужно выполнять, не ожидая наград. Впрочем, все в полку знают, что за мной не заржавеет. А ещё и трофеями могут обзавестись. Вот, к примеру, я сам дам по итогам уже этой операции на полк тысячу рублей, чтобы, так сказать, выплатить им часть от недостающих трофеев. Ведь винтовки пойдут на усиление русской армии.

Так я могу превратиться в русского Робина Гуда, ну или Алешку Молодца, который забирает у турок и англичан с французами, а отдает русским. Ничего, прорвемся. Если враг лишился винтовок, а мы приобрели, то это выгода вдвойне.

И, самое главное, что действовать можно. Потому уже завтра на свою охоту отправятся уже две группы. Без меня, но и со мной тоже. Ведь с ними будут те знания и навыки, которые я смог в бойцов вложить и развить.

От автора:

Он оказался в августе 1941 года. Враг рядом и нужно сражаться. Потому что он — советский человек из двадцать первого века. Сильный, умный, беспощадный и милосердный https://author.today/work/438284

Глава 5

— Вот, господин генерал-лейтенант, первая наша вылазка — и первая удача, — сказал я Дмитрию Дмитриевичу Сельвину, когда тот прибыл в расположение моего полка.

Именно так. Не я к нему пришёл, даже не лично пригласил, а лишь послал за генерал-лейтенантом. Субординацию я соблюдал, но показывал, что особого пиетета перед высшим командованием я не имею. Да и устал я, помыться нужно, согреться. В грязи сколько провалялся!

— Мда… Взяли сразу больше шести сотен штуцеров, да ещё и с расширяющимися пулями для них! — ходил и причитал генерал Сельвин. — У меня во всей усиленной дивизии не более трёх сотен штуцеров!

И по этому поводу у меня сразу же возник вопрос: какого чёрта? Почему в дивизии, которая прямо сейчас воюет нет штуцеров? Я отдал армии шесть с половиной тысяч штуцеров Южной армии. Где они? Понимаю, что этот вопрос мне следовало бы задать интендантам или самому командующему, который сейчас болеет и собирается покидать армию. Потому я не стал показывать свою нервозность перед генералом.

— Я готов поделиться. Вот, триста штук вам отдам, — Сельвин опешил.

— У меня дивизионная казна почти пуста. Чем же я расплачусь? Всё — ваш трофей. Пока у вас вышло сделать то, чего иным не под силу было, — Дмитрий Дмитриевич лукавил.

Он всем своим видом намекал, что был бы не против получить штуцеры и просто так. Я, конечно, хотел бы за них хоть что-то выручить, но винтовки не могут лежать без дела, тем более, когда такая удручающая обстановка около крепости Силистрии. Вся русская общественность считала, что к этому времени русские войска будут уже любоваться проливами из султанского дворца. Давят и на Паскевича, может это одна из причин его «ранения», с признаками депрессии.

— Я дам вам эти штуцеры, но с одним условием… — дождавшись вопроса «каким?», я продолжил. — Это оружие не должно лежать на складе. Оно должно стрелять, стрелять часто и убивать много врагов.

— Я обещаю вам! — усмехнулся Сельвин.

Оставшееся оружие я