Моя жизнь среди индейцев - Джеймс Уиллард Шульц

Джеймс Уиллард Шульц

Моя жизнь среди индейцев

James Willard Schultz

MY LIFE AS AN INDIAN

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство Иностранка®

Главные действующие лица

Автор книги – двадцати лет от роду уезжает на Запад, на территорию Монтаны, в поисках приключений и из любви к первобытному образу жизни. Он находит и то и другое среди пикуни – черноногих. Он женится на девушке из этого племени и живет с индейцами много лет, ходит с ними на охоту и на войну, участвует в их религиозных обрядах и в целом ведет индейский образ жизни.

Нэтаки – индианка из племени черноногих, ставшая женой автора книги; веселая женщина с мягким характером, вокруг которой строится все повествование.

Ягода – торговец, имеющий дела с индейцами, сам полуиндеец. Родился в верховьях Миссури. Говорит на полудюжине племенных языков, хорошо знает индейские лагеря. Искусно пользуется всеми приемами, применяемыми в торговле с индейцами.

Гнедой Конь – белый траппер [1] и торговец, женат на индианке.

Женщина Кроу – женщина из племени арикара, некогда взятая в плен индейцами кроу, а затем отбитая у них племенем блад.

Эштон – молодой белый из Восточных штатов; он хранит какую‐то грустную тайну, но в конце концов обретает покой.

Диана – индианка-сирота, воспитанная Эштоном. Благородная женщина, которую постигает трагическая гибель.

Миссис Берри – женщина из племени манданов, жена одного белого, торговавшего в давние времена с индейцами, мать Ягоды и подруга Женщины Кроу; хорошо знает старинные сказания своего племени.

Поднимающийся Волк – один из старых служащих Компании Гудзонова залива, типичный траппер раннего романтического периода пушной торговли, торговец и переводчик.

Мощная Грудь – черноногий, начальник военных отрядов, вождь походов, обладатель магической трубки.

Скунс – черноногий, шурин Гнедого Коня; автор книги помогает Скунсу похитить невесту.

Говорящий с Бизоном, Хорьковый Хвост – черноногие, близкие друзья и товарищи по охоте и военным приключениям автора книги.

Глава I

Форт Бентон

Широко раскинувшиеся побуревшие прерии; далекие крутые холмы с плоским верхом; за ними – огромные горы с синими склонами и острыми вершинами, покрытыми снеговыми шапками; запах полыни и дыма костров лагеря; гром десятков тысяч копыт бизонов, бегущих по твердой сухой земле; протяжный тоскливый вой волков в ночной тишине, – как я любил все это!

Я, увядший, пожелтевший лист, сухой и сморщенный, готовый упасть и присоединиться к миллионам предшественников. Вот я сижу, ни на что не годный, зимой у камина, в теплые дни на веранде; я могу только переживать в памяти волнующие годы, проведенные на границе [2]. Мысли мои бесконечно возвращаются к прошлому, к тому времени, когда железные дороги и доставленные ими толпы переселенцев еще не стерли с лица земли всех нас – и индейцев, и жителей фронтира, и бизонов.

Любовь к вольной жизни в лесу и поле, к приключениям у меня в крови от рождения; должно быть, я унаследовал ее от какого‐то далекого предка, потому что все мои близкие – верующие люди трезвых взглядов. Как я ненавидел удовольствия и условности так называемого цивилизованного общества! С ранней юности я чувствовал себя счастливым только в большом лесу, лежавшем к северу от нашего дома, там, где не слышно ни звона церковных колоколов, ни школьного звонка, ни паровозных свистков; я попадал в этот огромный старый лес лишь ненадолго, во время летних и зимних каникул. Но настал день, когда я мог отправиться куда и когда захочу, и однажды теплым апрельским утром я отплыл из Сент-Луиса на пароходе вверх по реке Миссури, направляясь на Дальний Запад.

Дальний Запад! Страна моей мечты и моих надежд! Я прочел и не раз перечел «Дневник» Льюиса и Кларка, «Восемь лет» Кэтлина, «Орегонскую тропу» об экспедициях Фримонта [3]. Наконец‐то я увижу места и племена, о которых рассказывали эти книги. Наш крепкий плоскодонный, мелкосидящий пароход с кормовым колесом каждый вечер, когда темнело, пришвартовывался к берегу и снова отправлялся в путь утром, с рассветом. Благодаря этому я видел все берега Миссури, фут за футом, на протяжении 2600 миль, от впадения ее в Миссисипи и до места нашего назначения, форта Бентон, откуда начинается навигация по реке.

Я видел красивые рощи и зеленые склоны холмов в нижнем течении, мрачные пустоши выше по течению и живописные скалы и обрывы из песчаника, изрезанные ветрами и ливнями, придавшими камню всевозможные фантастические формы, типичные для берегов судоходного верхнего течения реки. Я увидел также лагеря индейских племен на берегах и такое количество диких животных, какого не мог себе и представить. Часто наш пароход задерживали большие стада бизонов, переплывающие реку. Бесчисленные вапити [4] и олени бродили в рощах на склонах речной долины. На открытых низинах вдоль берегов паслись небольшие стада антилоп, и чуть ли не на каждом холме и скале в верхнем течении Миссури попадались горные бараны. Мы видели много медведей гризли, волков и койотов, а вечерами, когда стихал шум на пароходе, у самого борта играли и плескались бобры.

Но больше всего меня поражало огромное количество бизонов. По всей Дакоте и Монтане до самого форта Бентон на холмах, в долинах у рек, на воде можно было изо дня в день видеть их стада. Сотни утонувших распухших бизонов валялись на отмелях, выброшенные течением, или плыли мимо нас по реке. Я думаю, что коварная Миссури со своими плывунами, зимой покрытая льдом неравномерной толщины, причиняла стадам не меньший урон, чем живущие по берегам индейские племена. Наш пароход часто проплывал мимо несчастных животных, сгрудившихся иногда по десятку и больше под крутым обрывом, на который они тщетно пытались взобраться; бизоны стояли, медленно, но верно погружаясь в вязкую черную грязь или плывуны, пока наконец мутное течение не покрывало целиком их бездыханные тела. Естественно думать, что животные, переплывающие реку, оказавшись под высоким обрывистым берегом, должны повернуть обратно и плыть вниз по течению, пока не найдут хорошего места, чтобы выйти на берег. Но как раз этого бизоны во многих случаях не делали. Решив плыть к какой‐либо точке, они направлялись к ней по прямой. Судя по тем бизонам, которых мы видели мертвыми или издыхающими под береговыми обрывами, животные как будто предпочитали скорее умереть, чем направиться к цели обходным путем.

Когда