Антология - Европейские поэты Возрождения Страница 91

«Моя щека окроплена слезой…»

Перевод С. Гончаренко

Моя щека окроплена слезой,Стенанья рвутся из груди всечасно;Но тяжелей всего, что я, несчастный,Сказать не смею: «Вы тому виной!»

Влекусь за вами узкою стезей —Валюсь без сил. Хочу бежать — напрасно:Я цепенею, вспомнив, как прекрасноВиденье, покидаемое мной.

Когда ж дерзну карабкаться к вершине,Сорвавшихся мерещатся мне тени —И ужаса в крови не превозмочь,

И в довершенье я лишен отнынеНадежды, освещавшей мне ступениВ глухую, как твое забвенье, ночь.

ГУТЬЕРРЕ ДЕ СЕТИНА[428]

Мадригал

Перевод С. Гончаренко

Вы, очи, ярче света дняИ сладостней, чем луч авроры;И все ж, мои встречая взоры,Порой, как лед, вы холодны.Вы всех ласкаете приветом,Но отчего вы так гневны,Когда ко мне обращены?Что ж! Ослепленный вашим светом,Твержу, свою судьбу кляня:Хоть так глядите на меня!

«Смертельный яд, который выпит взглядом…»

Перевод Вл. Резниченко

Смертельный яд, который выпит взглядом,Жестокий плен, желанным ставший вдруг,Златые цепи, сладостный недуг,Пустая прихоть с безрассудством рядом,

Чертополох в соседстве с пышным садом,Богатство, что уплыло между рук,Бальзам для сердца, не унявший мук,Вкус горечи, примешанный к усладам,

Сокровища, растаявшие в снах,Удар свирепый, не повлекший мести,Надежда, что, блеснув, погасла вновь,

Удача, обращенная во прах,Ненайденный причал — все это вместеОдним зовется именем: любовь.

ЛУИС ДЕ ЛЕОН[429]

Перевод Инны Шафаренко

Уединенная жизнь

Сколь жизнь отдохновеннаДля тех, кто может от толпы крикливойТропою сокровеннойБежать, — и под оливойНайти покой отшельника счастливый!

Они глядят без дрожиНа те хоромы с крышей золоченой,Что на дворцы похожи,Где пышные колонныВоздвиг для их владельцев мавр смышленый;

И гонят прочь досаду,Когда услышат зов нужды суровыйИль сладкую руладуПритворщика, чье словоЛюбую низость восхвалять готово.

Мне ж — только развлеченье,Когда высокомерные сеньорыС гримасою презреньяВ меня кидают взоры:Смешны мне их надменные укоры!

Мне надоели схваткиС капризным морем, бурями, туманом…И только отдых сладкийМне кажется желаннымВ общении с природой невозбранном.

Тому, кто избегаетЛюдей, — равно ученый и невеждаСоседством досаждает:Он позабыть мечтаетЛюбовь и страхи, ревность и надежду…

Не по душе мне, право,В одышке гнаться за корыстью голой!Тенистая дубрава,Луга, поля и долыДарят мне легкий сон и день веселый!

Здесь ясным утром раннимМеня с постели поднимают птицыНестройным щебетаньем;Что им до всех традиций?Ведь правилам им ни к чему учиться!

Вот тут, на склоне горном,Мой сад. В нем каждый куст посажен мною,Взращен трудом упорным.Он, весь в цвету весною,Дает мне летом тень и хлеб зимою.

И, словно бы стараясьПрелестный вид собой украсить пуще,Журчит, с горы спускаясь,Поток быстробегущийИ прячется в густой зеленой куще.

На мураве синея,Струя живая меж деревьев вьется,Цветы стоят над нею,Кругом прохлада льется,Жужжанье пчел повсюду раздается;

Эол своим дыханьемЕдва листву деревьев задевает,И сад благоуханьемЛюбовно овевает…Живущий здесь все беды забывает!

А тех, кто в жажде властиГоняется за золотом ничтожным,Кого сжигают страстиИ кто, в порыве ложном,Жизнь кораблям вручает ненадежным —

Мне жаль. Ведь в час крушенья,Когда, кренясь под ветром, мачта стонетИ в громе разрушеньяКорабль в пучине тонет,Надежды нет, что буря их не тронет!

О, предпочту легко яПростую пищу в миске деревяннойСредь мира и покояТем яствам, что гурманыНа серебре едят с усмешкой чванной.

Все лезут вон из кожи,И каждый обскакать других стремится;От алчности похожиНа маски взбудораженные лица…А я — я их стараюсь сторониться.

Один, в тиши, небрежноЧуть трогаю любимой лиры струны,Гляжу на облик нежныйПрироды вечно юнойИ думаю: прекрасен мир подлунный!

Ясной ночью[430]

Диего Оларте

Когда я созерцаюБессчетных звезд мерцанье надо мноюИ землю озираю,Покрытую ночноюСна и забвенья тяжкой пеленою, —

Любовь и состраданьеИз глаз моих потоки исторгают,Всю грудь мою рыданьяНещадно потрясаютИ горестно воскликнуть заставляют:

О, храм добра и света, —Душа! Ты в сфере родилась высокой!Возможно ль, что за этоЗлой рок тебя жестокоВо мрак темницы заточил без срока?

Безумьем одержима,От истины и блага, как слепая,Бежишь ты дальше, мимо,На страшный путь вступая,Туда, где все — тщета, где тьма без края!

Живут все так бездумно,Как будто бродят в мареве дремоты,А неба свод бесшумноСвершает обороты;Часы текут — и сводят с жизнью счеты.

О братья! ПробудитьсяПора! Пусть каждый в будущее глянет!Ведь, если не стремитьсяК добру, — что с нами станет?А мы погрязли в сварах и обмане!

Так поднимите взорыТуда, где блещет свод небес прекрасный!Поймите, что раздорыС их злобою всечаснойСмешны и мелки, глупы и опасны,

Ибо в межзвездной шириЗемля песчинкой малой утопаетИ в бесконечном миреОна лишь повторяетВсе то, что было, есть и наступает.

И тот, кто, восхищаясьБожественной гармонией вселенной,Глядит, не отрываясь,На ход светил бессменный, —Постигнет смысл творенья сокровенный!

Луна подобна дискуИз серебра над темным небосклоном;Меркурий яркий близкоГорит огнем зеленым;Венера нежный свет дарит влюбленным;

А дальше — Марс кровавый,Бог ярости, недоброе светило,И, окруженный славой,Юпитер величавый, —Владыка, чья корона всех затмила;

Над ними, в золотистом,Сверкающем широком ореоле,Как божий нимб лучистом,Сатурн алмазом истымЛьет ясный свет на горы, дол и поле…

Любуясь бездной синейИ видя в ней полет созвездий плавный,Я плачу над рабынейУбогой и бесправной —Людской душой, попавшей в плен бесславный.

О, светлые пространства!Там мир в союзе с истиной нетленнойБез злобы, без тиранстваХранит покой блаженный,Оберегая трон любви священный.

Под сладостное пеньеТам вечно свет немеркнущий струится,Там красоты цветенье,Не увядая, длится,Восторг парит там легкокрылой птицей.

Какой простор и воля!В лугах цветущих — свежесть и отрада,Полно плодами полеИ дивная услада —Искрящихся источников прохлада!

Франсиско Салинасу[431]