Возвращение домой. Стихи поющие - Андрей В. Панов Страница 7

Обрести свободу, покой.

Как объять Безмолвные Выси?

Как вернуться навечно Домой?

Как? да просто, – всё в настоящем

Реально клокочет живёт.

И если душой не спящий,

Оставь все привычки – вперёд!!!

И кто-то на нашей планете,

Прорвавший судьбы адский рок,

Вдохнул Духа вольного ветер,

Любви родниковый исток.

И стал Земли солью, дыханьем

И кто-то ещё… и ещё…—

Открыли настежь сознанье,

Что Вечною Жизнью течёт.

«Шаги, шаги, шаги…»

Шаги, шаги, шаги.

Событий бытиё.

Владей, но не бери.

Его всё, не твоё.

Его цветы, река,

Его пернатый хор,

Жужжание жука,

Звёзд молчаливый взор.

Шаги, шаги, шаги.

Ведут в уютный дом.

Живи, живи, живи

Сейчас в нём, не потом.

Луна, луна, луна.

В окошке Его ночь.

Его стихов слова.

Его и кот, и дочь.

Его, Его, Его.

Заботиться – тебе.

Сюжет сего кино —

Миг Неба на Земле.

Шаги, шаги, шаги.

Средь перепутий Путь.

Вот радость: есть враги —

Соблазнов хитрых ртуть.

Смотри, смотри, смотри

На изощрённость их.

Все слабости твои

В тех зеркалах кривых.

Всё с Ним, всё с Ним, всё с Ним,

Любовь и Благодать.

Ты не один – един.

И Жизнь не исчерпать.

Иго Его кротко́.

Смирение – вот суть.

Рабство Его легко.

Твой выбор лишь и Путь.

Шаги, шаги, шаги…

Как аукнется, так и откликнется

Скорбит сердце у пса-одиночки,

Безнадёжно он ищет приют.

Больно спину накрыл призрак ночи,

Не зовут его в дом и не ждут.

И теперь он игрушкой ненужной

Оказался по воле людской.

Отражается мир неуклюже

В глазах сиротливой тоской.

Припев:

Лицо отмывая и руки

Мылом собачьих душ,

Ваши души покрылись, люди,

Ржавчиной грязных луж.

Пригвоздил дикий голод к помойкам

Ушастых хвостатых бродяг,

От элитных кровей берут только,

А по сути, таких же дворняг.

Может, где-то в детских ладонях

Ещё есть горсть добра и тепла,

Но, увы, не спасти одиноких

От моря корысти и зла.

Припев:

Остывает земля, остывает

От холодных собачьих слёз.

Ох, нечистая нами правит,

Эх, сорвёмся мы под откос!

Бумеранг равнодушья вернётся,

Солнце так же с востока взойдёт,

И о голую землю споткнётся

И навечно на запад уйдет…

Припев:

«Моль взяла у вас только кусочек…»

Моль взяла у вас только кусочек.

Хлоп! – и твари Божественной нет.

Сквозь интеллект страх кровоточит,

Его растворит лишь сердечный рассвет.

Фонарный столб

Толи зимним, толь летним денёчком,

Толи где-то вблизи, толь вдали,

Дождь сливается с труб водосточных

На брусчатку под ноги мои.

И стоять здесь вовсе не сыро.

Зажигают под ночь меня, чтоб

Осветить фасад у трактира.

Я ведь просто – фонарный столб.

Я для всех перебравших – опора.

Роспись каждой дворняги на мне.

Как-то был свидетелем спора,

Трое лиц состязались в стрельбе.

Балагурил поручик Ржевский.

Тянул пиво латышский стрелок.

А Дерсу-Узала пил тибетский,

Ароматно – бодрящий чаёк.

Слово за́ слово, мухи жужжали.

И поручик дерзнул предложить:

«Та, что села на стенку, едва ли

И секунду сможет прожить».

И, не став ждать ответа, навскидку

Ржевский выстрелом цель поразил.

Превосходствующую улыбку

Всем сидящим он подарил.

И в тщеславном азарте поручик

Молчаливому латышу

Привирал, что стрелял и получше:

«Так и быть, я вам фору даю.

Подойдите на три шага ближе.

Пусть не дрогнет ваша рука.

От настенных часов чуть пониже.

Хорошо ли вам мушка видна?»

А латыш пунктуален и вежлив.

Этикет не нарушив ничуть,

Подошёл на три шага, но прежде

Попросил эту муху спугнуть.

А поручик ему: «Ну-с, стреляйте!

Эта муха других пожирней.

Не хотите, тогда извиняйте».

И махнул своей саблей над ней.

Выстрел грянул, и влёт сбита муха.

Дым рассеялся, Ржевский осел…

Не осталось ни праха, ни пуха,

Только пороха запах висел.

– Муху влёт, да-с, недурно, недурно.

Мож, она улетела в окно?

– Вам взглянуть, надеюсь, не трудно

На прилипшее к стенке крыло?

– Дерсу-Узала, что молчите?

Вам, как Валгесу, мушку спугнуть?

Иль как с тигром поговорите?

– Нет, пойду уже как-нибудь.

– Подождите, Дерсу, не спешите.

Весь трактир теперь выстрела ждёт.

С глаз, смотрящих азарт подснимите.

И, быть может, вам повезёт.

Уходя, Дерсу молвил: «Однако,

Полагаю, что все хотят жить —

Муха, дерево, мы и собака,

Не стрелять бы вот нам, а любить.

Оба выстрела превосходны,

Так зачем мне задерживать вас.

Не всем шалости эти угодны,

Мухи ведь не стреляют же в нас».

А я, тот же фонарь у трактира.

Роспись каждой дворняги на мне.

Здесь стою с сотворения мира,

Освещая всю быль на Земле.

«Коль пред свиньями мечется бисер…»