И восстанет ветер. Баллады - Даниэль Мусеевич Клугер Страница 5

невидящими глазами,

спросил его побежденный:

«Где наши вожди, Сабит?»

И победитель хмуро

ответил Абу Рахману:

«Убиты они, их кровью

давно пропитан песок!»

На темном лице еврея

ни мускул не дрогнул,

словно о ценах или погоде

услышал Абу Рахман.

«Их не опозорят цепи, —

сказал он негромко. —

Что же, пусть жизнь они потеряли,

зато сохранили честь…»

И, глядя в глаза Сабиту

невидящими глазами,

спросил его побежденный:

«Где братья мои, Сабит?»

И победитель хмуро

ответил Абу Рахману:

«Сгорели они — их пепел

в пустыню ветер унес!»

«Исполни же обещанье, —

промолвил еврей негромко. —

Сказал, что добром отплатишь —

плати за добро добром.

Убей меня, храбрый воин,

отправь за моим народом.

Так будет расчет закончен,

я благословлю тебя!»

…И долго тянулось время,

и ветер сдувал песчинки,

И тучи укрыли солнце,

свивая чехол земле,

и небо казалось низким,

тьма обнимала стены,

и плакал над мертвым телом

отважный воин Сабит.

После падения крепости евреев клана Бану Курайза один из видных воинов-мусульман по имени Сабит ибн Кайс ибн аш-Шаммас решил спасти одного из пленных — старика по имени аз-Зубайр ибн База аль-Курайзи, которого называли также Абу Абд ар-Рахман или Абу Рахман. Когда-то, еще до появления пророка Мухаммада в Медине, Абу Рахман отпустил на свободу Сабита. Сабит участвовал в битве Буас между арабскими языческими племенами Аус и Хазрадж (в ней участвовали и еврейские кланы). Абу Рахман тогда взял его в плен, отрезал ему прядь волос и отпустил на свободу. Мухаммад позволил Сабиту отпустить Абу Рахмана и вернуть ему все имущество. Но, расспросив Сабита и узнав о трагической судьбе всего племени, еврей сказал: «Я прошу тебя, о Сабит, за мою услугу тебе отправь меня к моему народу! Нет смысла жить после них. Я хочу как можно быстрее встретить своих любимых».

РЕЙХАНА, ПОСЛЕДНЯЯ ЕВРЕЙКА

...И унес навек сынов Курайза

Ветер, вместе с пеплом их развеяв.

Не увидишь, сколько ни старайся,

Никого из племени евреев...

Всех враги казнили у бархана,

Женщин разделили меж собою,

А одну, по имени Рейхана,

Подвели к пророку после боя.

Горький ветер,

Ветер и песок…

Черный ветер,

Твой приходит срок…

И была красавица Рейхана

Нравом и скромна, и благородна.

Он сказал: «Стройней не видел стана,

Красотой лица луне подобна,

Речь — волне старинного напева.

Не таи в душе невинной страха:

Не рабыней станешь ты, о дева,

А женой посланника Аллаха!»

Горький ветер,

Ветер и песок…

Черный ветер,

Твой приходит срок

А она, нащупав под накидкой

Из огня спасенный свиток Торы,

Так ему сказала — и улыбкой

Отмела язвительные взоры:

«Нет, еврейкой, дочерью еврея

Буду я под чашей небосвода.

Навсегда останется моею

Вера истребленного народа!»

Горький ветер,

Ветер и песок…

Черный ветер,

Твой приходит срок…

...На забытом Богом пепелище

Тени, тени — тающие лица.

Только ветер из пустыни свищет,

Словно призывает воротиться,

Но несет, несет сынов Курайза

Тот же ветер, пеплом их развеяв.

Не увидишь, сколько ни старайся,

Племя непокорных иудеев...

Горький ветер,

Ветер и песок…

Черный ветер,

Твой приходит срок…

После разрушения крепости еврейского племени Бану Курайза мусульмане казнили всех мужчин, оставшихся в живых, а женщин и детей разделили между собой. Мухаммад выбрал для себя из пленниц Рейхану бинт Амр. Она стала его собственностью. Мухаммад хотел жениться на ней, но она упросила его не делать этого. Когда он взял ее в свой шатер, она отказалась принять ислам, осталась иудейкой.

БЕШТ И ДОВБУШ

Существует несколько легенд, в которых рассказывается о дружеских отношениях между основоположником хасидизма, великом праведнике и чудотворце рабби Исраэле (Исроэле) бен Элиэзере, известном как Баал-Шем-Тов (Бешт) (1698-176о), и Олексой Довбушем (1700–1745) — знаменитым разбойником, «опришком», «карпатским Робином Гудом». Согласно хасидским преданиям, рабби Бешт до конца жизни не расставался с трубкой, подаренной ему Довбушем.

КАК РАЗБОЙНИК ДОВБУШ

ВПЕРВЫЕ ВСТРЕТИЛСЯ С РАВВИНОМ БЕШТОМ

Как-то раз надумал Довбуш к рабби Бешту в дом вломиться,

Чтоб разжиться у раввина и деньгами, и вином.

Вышиб дверь и на пороге встал: в одной руке рушниця,

А другой сжимает саблю, сердце ходит ходуном...

Было то в канун субботы. Видит легинь — стол накрытый.

И хозяин с полным кубком во главе стола стоит.

И воскликнул грозно Довбуш, тот разбойник знаменитый:

«Подавай сюда припасы да вино, поганый жид!»

Но как будто не услышал ватажка хозяин дома,

Молча он смотрел на кубок, лишь губами шевелил.

Разозлился крепко легинь: «Тут клинок, а не солома!»

Ухватил он рабби Бешта и тряхнул что было сил.

Покачнулся реб Исроэль, покачнулся полный кубок,

Капля винная упала на разбойничий клинок.

И тотчас Олексе будто смертным льдом сковало губы,

И разжались пальцы сами, отпустили черенок.

Испугался грозный Довбуш — что за чудо приключилось?

Ухватил разбойник саблю, а поднять ее не смог!

Лег клинок