Тарас Шевченко - Кобзарь: Стихотворения и поэмы Страница 48

22 декабря 1845

Вьюнища

Завещание

Перевод А. Твардовского

Как умру, похоронитеНа Украине милой,Посреди широкой степиВыройте могилу,Чтоб лежать мне на кургане,Над рекой могучей,Чтобы слышать, как бушуетСтарый Днепр под кручей.И когда с полей УкраиныКровь врагов ПостылыхПонесет он… вот тогда яВстану из могилы —Подымусь я и достигнуБожьего порога,Помолюся… А покудаЯ не знаю бога.Схороните и вставайте,Цепи разорвите,Злою вражескою кровьюВолю окропите.И меня в семье великой,В семье вольной, новой,Не забудьте — помянитеДобрым, тихим словом.

25 декабря 1845

в Переяславе

Лилея

Перевод М. Комиссаровой

{198}«За что меня, как росла я,Люди не любили?За что меня, как выросла,Бедную, убили?За что они теперь меняВ дворцах привечают,Царевною называют,Очей не спускаютС красоты моей? Дивятся,Меня ублажают!Брат мой, цвет мой королевский{199},Ответь, умоляю!»«Я, сестра моя, не знаю», —И, сестру жалея,Королевский цвет склонился;Наклонился, рдея,Он к белому, поникшемуЛичику лилеи.И заплакала лилеяРосою-слезою…Заплакала и сказала:«Братец мой! С тобоюМы давно друг друга любим,А не рассказала,Как была я человеком,Сколько я страдала…Мать моя… о чем она,О чем так скорбела,На меня, на свою дочку,Смотрела, смотрелаИ плакала… Я не знаю,Мой любимый братец,Кто принес ей столько горя?Я была дитятей,Я играла, забавлялась,А она все вялаДа нашего злого панаКляла-проклинала.И умерла… А меня панВоспитал, проклятый.Я росла и подрасталаВ хоромах, в палатахИ не знала, что я дочка,Дочь его родная.Пан уехал в край далекий,Меня покидая.И прокляли его люди,Хоромы спалили…А меня, за что — не знаю,Убить не убили,Только длинные мне косыОстригли, накрылиМеня, стриженую, тряпкой,Еще и смеялись.А евреи и те дажеНа меня плевали.Так-то вот на свете, брат мой,Со мной поступали.Молодого, короткогоМне дожить не далиЛюди веку. Умерла яЗимою под тыном,А весною расцвела яЦветком при долине,Цветком белым, как снег белым!Лес развеселила.Зимой люди… о, боже мой!В хату не пустили.А весною, словно диву,Мне они дивились,Я девушек украшала,И для них я сталаЛилеею-снегоцветом;И я расцветалаИ по рощам, и в теплицах,И по светлым залам.Скажи ты мне, милый братец,Королевский цветик,Зачем же бог меня сделалЦветком на сем свете?Чтоб людей я веселила,Тех, что погубилиИ меня и мать?… Всещедрый,Святой боже милый!..»И заплакала лилея,И, ее жалея,Королевский цвет склонился;Наклонился, рдея,Он к белому, поникшемуЛичику лилеи.

[Киев, 25 июля 1846]

[Нижний Новгород, 6 марта 1858]

Русалка

Перевод В. Инбер

«Родила меня роднаяВ палатах красивыхИ сошла со мною ночьюВниз к Днепру с обрыва.И в Днепре она купалаМеня темной ночкой,Поучала: «По теченьюПлыви, моя дочка.Да выплывай русалкою.Завтра, среди ночи,Я выведу гулять пана,Ты и защекочешьТого пана, моя радость:Пускай не смеетсяНадо мною, молодою,Пускай пьет-упьетсяНе моими кровь-слезами —Синею водоюДнепровскою… Пусть гуляетС дочкою, с тобою.Плыви ж, моя родимая,Моей дочки малойНе обидьте, волны! волны!» —Да и зарыдала —Убежала. А я плыла,Гонима волною.Пока сестры не встретили,Не взяли с собою…Уж неделя, как расту я,С сестрами гуляю.В час полуночный из домуОтца поджидаю.А быть может, как бывалоПод тем грешным кровом,С паном любится-пируетМать родная снова?…»Тут умолкла русалочкаИ в Днепре плеснулась,Как плотичка. Только веткаТихо покачнулась.Что-то матери в богатыхНе спится палатах:Пана Яна нету дома.Тоскою объята —Вышла, подошла к обрыву,Вспомнила тут дочку,Как купала, не молчала,Дитя поучала.Ну, да что об этом думать!Что прошло, то сплыло.И пошла к себе в палаты,Да не тут-то было!Не опомнилась — догналиЕе водяницы,Да как начали, как сталиС ней играть-возиться.Радешеньки, что поймали, —Вот была потеха!Под конец швырнули в невод…Что тут было смеха!Одной только русалочкеБыло не до смеха.

[Киев, 9 августа 1846]

[Нижний Новгород, 6 марта 1858]

Ведьма

Поэма

Перевод П. Антокольского

{200}Молюсь и снова уповаю,И снова слезы проливаю,И думу тяжкую своюБезмолвным стенам отдаю.Отзовитесь мне, немые,Заплачьте со мноюНад неправдою людскою,Над невзгодой злою.Отзовитесь! А за вами,Может, отзоветсяЖизнь несчастная, глухаяИ нам усмехнется.И с несчастьем примиритсяИ с людьми, и скажетНам спасибо, и с молитвойСпать спокойно ляжет.И примиренному приснитсяЛюдская мирная любовьИ доброта. И, встав с денницей,Веселый, он забудет вновьСвои несчастья. И в неволеУзнает рай, узнает волюИ всетворящую любовь.

В канун осеннего Николы,{201}Ободраны, едва не голы,Цыгане из Бендер толпойШли по степи в тиши ночнойИ, вольные, конечно, пели.Все шли, все шли и захотелиПередохнуть. Разбив шатры,Раздули жаркие кострыИ у огня на отдых сели, —Кто с шашлыком, а кто и так…Зато он — вольный, как казакБылой. Поют они, гуторят,Вдруг слышат: из степи им вторитКакой-то хриплый голосок —Похоже, пьяной молодицы:

«Ой ты, ночка, ночка,Спят и мать и дочка,Девушке приснилось:Мать ее взбесилась,А свекор женился,Отец утопился…,И… гу…»

Цыгане слушают, смеются:«Откуда люди там возьмутся?…В степи поют?… Из-за Днестра?Иль нам приснилось у костра?»Кричат, вскочили. И несмелоТо существо, что песню пело,К ним приближалось… Грусть и страх!Под рваной свиткою дрожалаТа женщина. А на рукахИ на ногах повыступалаОт стужи кровь — и засыхала.Коса, в репьях и колтуне,О свитку билась на спине.Бедняга подошла и селаК огню и молча руки грелаНад жарким пламенем. «Ну, так!Женился, стало быть, бедняк», —Так про себя она шепталаИ странно, дико усмехалась…Нет, то не призрак у костра,То мать моя или сестра —Та ведьма, если вы не знали!

Цыгане

Откуда же ты, молодица?

Ведьма

Кто, я?

(Поет.)

«Как была я молодичка,Целовали меня в личко,А как старой стала бабой,Целовать сама я рада».

Цыган

Певица, нечего сказать!Себе такую бы достать,Водить с медведем…

Ведьма

Напеваю,Когда сижу, когда гуляю…Все напеваю, напеваю,Уж разучилась говорить,А раньше ловко я болтала…

Цыган

Где ж ты была, что заплутала?

Ведьма