Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке - Генрих Вениаминович Сапгир Страница 41

ВЕСНА В ТЕПЛОМ СТАНЕ

удаляется спиной половина

леса не просох и на солнце

весь еще насквозь выстрел небом

слушаешь вдали прокатился

и когда стоишь пригревает

желтые в траве что и думать

хлюпая вода близко лето

сыростью в носках проступает

надышался и промок обрывком

вихляется капустница газеты

где рука и лоб из-под палых

с прошлой осени блеснут детективу

ржавая упрямая торчит она

дымно из болота всюду вылезли

унитазы проволоку покойников —

фантазмы по весне рождает лес

отражаясь белым в блеске ряске

целые кварталы вылезают

курицей пузырится лягушка

а зовут вокзалом и Москвой

БЕРЕМЕННАЯ МАША

блеснуло рука запах крови рожает

большие деревья сама лет пяти

в белой – ударило синим! – рубашке

тянет и мучает смеялась в тени

тебе и теперь смешно: как удав

налопался – рубаха до пояса – потный

наружу курчавится в небо вершиной

криком кричу проницая слепит

бежала бегу в большие ладони

отца – ах! – деревья переворачиваются

крышей и окнами вниз – и блаженно

дрыгая ножками летят на закат

Боже как больно! ты всё перепутала

осторожней! из шкафа вынимают супницу

сама идет фаянсовая! ложки ножи и вилки —

вот отчего так больно! сыплются из меня

ужо ухожу пора не удерживайте

двор пересечь нашарила заперли

там гости костюмы – с лица паутину —

идут из машины – смахнуть не могу

угол зубами стиснув подушки

угощая вином пролила мужчина

все-таки без радости просто по привычке

липкой и красной (светом) вся облита

скрипит веревка врезаясь в березовый

ствол и мечтам позволяет всей тяжестью

раскачиваясь любить его – ноги чертят

по траве и волосы висят из гамака…

тише тише Маша белого фаянса

потянулась к чашке – за два километра

еще дальше мама и отец – фигурки

ветром занавеска колени и живот

ПОМИНКИ

край стены крыса красавец пахнуло

холодом склепом букетик со скрипом

темный в тени – галуны золотые

– Ты куда? – Пошел ты… и ощупью вниз

толкаю – и сразу мечта всех поэтов

прозрачно навечно вот сверток проносят

косилка носилки кого вы ребята? —

такая трава и деревья и тень

да бросьте вы… длинные тени на белом —

скатерти – синим плодов и бутылок

для кого же сохнут с ветчиной и сыром?

гной корой коробится… неужто не придет?

и пилит смычок что еще сохранилось:

пчелы жучок – упоительный звон!

слетайтесь смотрите как небо и реку

закат нарезает на сотни ломтей

щепотью рис захватил боже! пальцы

окрашены красным смотрю: у соседей

руки по локоть… ноги полощет

в черном тазу… унесите кутью!

ТОПОЛЬ ЛЕТИТ

Памяти Арсения Альвинга

кисея ромашками перекати-поле

на просвет с балкона – ватой по паркету —

со спины касанием… хлопнут по плечу —

обернешься: Господи! середина лета

полдень Гулливером смотрит наклонясь

как снуют – и шляпа накрывает тенью

между крыш ущелье – вышла на балкон

«туча» – говоришь а это развернули плащ

встряхивают! пух метет в ноздри и глаза

вижу: у красавицы клок торчит из уха

уходи – не надо … в губы заползла…

веком подсиненным… зойливая муха

хрип контрабаса – мухи на мясо

звук виолончели – по-мужски колени

расставила так что смычком поперек

доску перепилит хоть пощады проси

сколько кубометров листьев – все шевелится

смотрит подросток: дворы и дворы

там драка, тут локти и волосы девичьи

тля мукою сыплется что ни говори

налипают гусеницы на стекло вагона

светом полыхнуло – маки по степи

так мчимся что небо – сказать не успеешь —

стоит неподвижно – просто губы разлепи

ДЫМ

дом дым седая проносит мимо

хворост сад еще голый картина

вполне мирная если бы дом из дыма

не поблескивал зловеще окнами на закат

зима во Франции – стоп! весна на Кавказе

старость писателя значит из детства видишь

прошел почтальон корявым лицом

смотрит крестьянин на красную майку

с моря треплет ее на веревке – крышей

небо очерчено резко (но это уже из других

воспоминаний) хотя почему здесь съемка?

мокрая рыба макрель – сползает лангуст на доски

если это не Греция или хотя бы Алушта

то на земле я не жил не бежал вниз по булыжной

круглой не пил бужоле не держал

руки пьянея твои от восторга Ницца

нет скорее всего пасмурный Балтики

день нет меня потому что я здесь – сквозь штакетник

белым и черным мелькает там на участке

юбка и блузка – сетка и сосны – мяч

то ли ушло то ли еще не вернулось – время

томит предчувствием жизни – шерсть одеяла

на свет иглами колют звезды

теплое эхо с гор – силуэт – Карадаг

ХУДОЖНИК

я – бородатое здание: брови очки и двери

рыбки – в аквариуме, буря – на чердаке

вытащил холст «ВОЗВРАЩЕНЬЕ ЭСФИРИ»

пыль оботру – видишь: факел в руке

так и живу: койка