Екатерина Завершнева - Над морем Страница 3

На предметном стекле

На предметном стекле неизвестного лаборантаСвежий зеленый срез,Подсвеченный изнутри голосами, вздохами,Шепотом жизни в тонких растительных трубочках,Пульсируя в плотно спаянных клетках,Она производит незаметную работуПо разделению пустого пространстваНа комнаты для всего, что растет.

Гласные и согласныеСловно ласточки и стрижи,Горловые, свистящие, с раздвоенными хвостами,Вьются над колокольней;Вглядывающийся в микроскопСлышит, как безымянные музыкантыРазыгрываются в оркестровой ямеВ ожидании дирижера.

Он видит в капле воды черные ветки,Черепичные крыши,Цветное стекло соборов,И на кончиках его пальцевРастет ощущенье струныИ дерева, согретого на груди.

Павел Филонов

Над огромным телом города-ополченцаРазвевается красное полотенце,И сияют с белой больничной койкиГолубые вены Невы и Мойки.

По проспекту едут пустые санки,Умирает муха в стеклянной банке,Он лежит во тьме, и ему не спится,И на нем холщовая плащаница.

Он уже прозрачней слюды и кварца,С головой младенца, руками старца,И глядят с блокадного небосклонаМиллионы глаз, голубых, зеленых.

II

La muerte

ты веселый стрелокс пестрым перышком за ухомслишком близкоотсюда сходство с человекомтвои глаза мелкие крапинкикуропатка бросила своих птенцови ищет в траве пить питьжажда верный признак

безошибочно издалекапепельный крестик на лбувидимый только тебея закрываю лицо рукамиа он сияет

сириус охотничья звезданадо мной дыханиегончие псыне подбирают добычина твоем поле

дайте мне угадать, что она скажет

оставь, не трогай больше —у тебя теперь руки чернее землии что это за ребеноктетрадки сшитые по годамкорешки путешествийотметки прививокоставь, никто не найдет —за кусочком стеклаприсыпанные землейсмотрят в небоанютины глазки тех летцветут золотые шарывоздух светящихся точекнитей и путейи все во всем

двигайся вверх или внизкак ловцы жемчугавдохнувшие однаждытогда сверкающие песчинкимедленно, до самого днаосвещенного вечерним

и это я только очень давно

мама зоветпора

я держу кувшинс двумя горлышкамииз черной глиныв нем немного воды

когда ты попросишь питьона польется с двух рукодним рукавом в землю

оглянись назад —след в след за тобойступают тюльпаны

…в пчелиной больницев одной из бесчисленных сотя имя свое вспоминал и повсюдув прозрачных кроватях на воздухе воскеглядели в табличкицарапали школьные доски дощечкипохожие братья и сестры печального ульяи смятой постели накрыли и гладили тихомохнатыми черными лапкамилица умерших

в песчанике тепломя рыл бесконечные норыв породе пронизанной светом существв прожилках где время бежало к вискустучало сухим кулаком колокольчик овечийстоянку свою покидая

я видел твои меловые просторыпустые глазницы чумных городових белые простыни слепкиработы твоих мастерскихно помню вот это —

зеленые обручи солнцаи черные точки   как пчелы       невидимой тягойнад мятным ручьем

не знаю как сказать тебечто она подросток среди другихтравинки, сосновая хвояпорезы осоки не больнобескровные линии жизникак быстро они заживаютувидишь

забыла свой домик из пеныдуша-водомеркаразорваны стенки прозрачныхи каждая клеточка знаетсчастливое море

радио на коротких волнахмаяк пустота и щелчкиакустический свисткоды дельфиновв разреженном море эфираа дальшеиз прорванной ткани пространствагипербола звукав открытую ночь

искривленные, сплющенныетакими она видит нас всегдасмятые алюминиевые банкикрючки диодов, радиолампыкосмический хламкоторый еще предстоит превратитьв треугольники звезд

когда февраль с иссеченным лицомпридет спросить о тебея буду уже далекона островах зеленого мысаморе детский челнокчетыре простых цвета, из них всёмой ребенок никогда не спитдуша становится молокомна руках у людей знающихкак отпустить жизнь

Памяти Л.

здесь больнорентгеновский свет проявительсотни снимков рукигрудная клетка пара птицдочери-погодкистрелочки жизнисошедшей с рельс в начале декабрязамерзшее масло в металлических суставахчерный уголь мысльснежная пыль между рамамикакая непрочная конструкция мамазабота не спасла любовь не спаслабессонница на что ты ещесколько часов ночь на ее широте

рельсы вдоль ледовитого океанавода с трудом ложится на берегледяная крошка алмазный резецснежное солнце в цементеядовитый асбестволокнистые облака прослойкамежду нами навернякаприполярный урал землязона долгого хранения

не волнуйся здесь все сберегутслюдяное оконце папоротникипыльная крапива глухая ясноткаоднодомная у стеныкорни в трещинах корни в песокаллювий северных рекбезразличная к жизнирастительность вечной мерзлоты

Винсент

Не входи сюда, Тео,Комната от межи до межи,А посевы это мы,Заржавленная земля,Бедный виноградник хозяина моего.Дитя в чужом доме помнит,Как пела ему — усни, малыш,Утонувший в бурю,Запеленутый в зеленое,Во все зеленое, Тео,Слышит — усни, сынок,И новый синдбад поднимает голову на дне,И смотрит на солнце,Кружок нераскрашеного холста.

Колыбельная Артюру Рембо

Вечность цвета пескаЗа дюнами мореЯ ангел с полотняными крыльямиЧто всегда следовал за тобойПо краю землиНа красно-черных улицахЯ развешивал газовые рожкиИ жег на углах газетыЧтобы ты мог уснутьЯ стрелял в тебяПулями начиненными гневомЧтобы ты остался в живыхЯ стоял за твоей спинойВ хлеву комнатенкеИ ветер бил мне в лицоИ песок слепил меняЯ стал смуглым и жестокимКак ты хотелЯ сеял зубы драконаРазбрасывал гласныеЧтобы их корниРазорвали землюСловно саван воскресшего богаЯ превращался в солнечный парВ канавах вечного городаРасплавленным железомЯ тек в долину КедронИ смешивался с пыльюНовых кладбищЯ грозил небуЯ кричал — верни мне ееОна мояИ море расступалось на севереОбнажая усыпанное моллюсками дноПозвонки, нанизанные на веревкуПляски проклятья стоныКостры крестовые походы детейМоя мать отдала меня не раздумываяНе иначе как я подкидышСчастливыйЯ рублю лопухиНа задворках летаДеревянным мечом сарацинаКапустные головы грешниковВставайте ваша мессаПроснитесь утопленникиЯ нашел ее, зеленые лугаУсталые вечерниеСтога свободыТеперь я это тыЯ спрятан и я не спрятанПропадал и нашелсяВ колыбели солнца

«Инженерное сооружение…»