Стебель травы. Антология переводов поэзии и прозы - Антология Страница 22

я приготовлю тебе питье», – сказал он прошлой ночью, приподнимаясь на постели. Я покачала головой: боялась, что питье окажется подслащенным горьким миндалем. В зеркале на туалетном столике – мое отражение. «Ведьма, настоящая ведьма, – подумала я. – Да такой мужчина как Марио день и ночь должен мечтать от тебя избавиться».

– Марина, что ты делаешь на лестнице? Ну чего ты там разлеглась? Подымайся, уже поздно, мне пора на работу. Половина восьмого, а ты вон где, и в каком виде!

– Ну что еще? Ах да, тебе пора на работу. Завтрак? Бегу, бегу.

Вхожу в кухню. Молоко кипит ключом, шапкой поднимается белая пена.

«Он меня еще не убил. Чего он ждет? Сегодня отличный день. Быть может, после завтрака».

– Какие гренки тебе приготовить?

– Пригоревшие, пригоревшие. На это ты мастерица.

«Его насмешки приводят меня в отчаяние. Такой был милый, когда мы поженились. Всего-то сорок лет семейной жизни и понадобилось, чтобы превратиться в жаждущее крови чудовище. Моя мать прекрасно его понимала. В этом человеке, дочка, твоя погибель. Не спускай с него глаз, она умерла за пятнадцать лет до того, как я раскрыла преступные замыслы Марио. Это счастье, что мама умерла, а то бы она заставила меня донести на него».

– Вот твои гренки.

– Ну какого черта, Марина, ты мажешь мало этим ножом! Он же совсем не для этого.

– А для чего? Чтобы кое-кому перерезать горло, верно?

– Что за ерунда лезет тебе в голову! Позвоню в одиннадцать, вполне вероятно, что обедать не приду. Сегодня у нас обсуждение плана выпуска продукции будущего года. Если хочешь, заходи за мной вечером. Пошли бы в кино.

«Все это он говорит, чтобы сбить меня с толку. Скажу, что не собираюсь в город. Сегодня я рано лягу и обмету потолок. Не хочу умирать под грязным потолком. Соседи осудят, когда придут провести ночь у моего гроба. Белье – в комоде. Зеркала протерты. Остается потолок».

– Я обмету потолок, Марио.

Они целуются в дверях парадного.

«Марио старый и не стыдится целовать меня на людях. Впрочем, он это делает, чтобы меня унизить».

– Если передумаешь, заходи за мной.

Машина Марио исчезает из виду.

– Марина Эстака!

«Кто-то на улице зовет меня. Бегу. Должно быть, полиция узнала, что я убита. Сейчас сообщу».

– Марина – это я. Что вам угодно?

– Распишитесь здесь. Заказное.

– Спасибо, спасибо.

Почтальон торопливо уходит. «Бедняга и не знает, что говорил сейчас с женщиной, которая с минуты на минуту умрет чудовищной смертью. Вскрываю конверт. Пришла анонимка. „Ваш муж обманывает Вас с женщиной по имени Сара“. Сара? Кто же это такая будет? „Они видятся каждый день в обед. Сара высокая, совсем молодая и работает в кафе“. Какая пошлость! Но в тот день, когда я писала эту анонимку, ничего лучшего не пришло мне на ум. У полиции будет улика, она сможет раскрыть убийство. Сержант, отправьте труп убитой в Управление по вскрытиям. Бедная сеньора, так подло убита! Сержант, пусть при вскрытии ее не слишком потрошат. Слушаюсь, капитан. Ее не распотрошат. Я буду все время возле нее. Она была так с нами любезна. Сержант, проверьте желудок, там могут быть обнаружены остатки яда. Если яд будет обнаружен, мы сохраним желудок в банке. Управление, наверно, захочет оставить его на память. Сержант, позовите Освальдо. Пусть займется фотографиями. Какой порядок в доме! На потолки ни паутинки. Видать старушка пеклась о своем домашнем очаге! Сержант, слушайте внимательно: нынешние женщины не заботятся о потолках! Да, капитан, моя их никогда не обметает. Сержант, выполняйте мои распоряжения. Слушаюсь, капитан. Пройдите сюда, Освальдо. Обнаружили что-нибудь важное? Да, капитан. Анонимное письмо у не под подушкой. Читайте, Освальдо. При ней? О нет, мы не заставим ее страдать от этого жуткого письма.

– Пройдите в гостиную. Читайте же.

„Ваш муж обманывает Вас с женщиной по имени Сара. Они видятся каждый день в обед. Она высокая, совсем молодая и работает в кафе“. Подпись – „Уважающий Вас друг“.

– Никогда, Освальдо, не бывает недостатка в людях сообщающих такие новости. Обнаружили эту Сару?

– Капитан, арестовано пятьдесят молодых девушек по имени Сара. Все они работают в кафе.

– Хоть одна из них знает Марину Эстака?

– Ни одна.

– Освальдо, правосудие не медлит. Впрысните им сыворотку правды и пытайте, пока не признаются.

– Есть, капитан. Под пыткой все пятьдесят признали, что знают Марину Эстака и спят с Марио.

– Значит та, что отрицает эти факты – виновна. Действовать, Освальдо, надо при помощи научной психологии».

Звонит телефон.

– Слушаю.

– Дорогая, обсуждение проекта затягивается. Еду за тобой, пообедаем вместе.

– Я не могу уйти, здесь полиция. Труп обнаружен. Мне сделают вскрытие.

– Что ты там говоришь, Марина?

– Ничего. Говорю: приезжай за мной. Я буду готова. Пока.

«Что бы это могло значить? Узнал об анонимном письме и хочет ко мне подластиться? Половина двенадцатого, а я так и не обмела потолок. А, оставлю на завтра. Может, Марио решил совершить преступление в ресторане? Много народу, убаюкивающее пение скрипок. Едет уже. Проклятый гудок».

Спускаюсь, спускаюсь.

– Привет! Шеф отложил обсуждение проекта на завтра.

– Чудесно! Можешь обновить свитер, который я тебе связала.

– Не знал, что ты вяжешь.

– Осторожно, веди машину осторожно!

«Вот этого-то я и боялась. Столкновение с молоковозом. Я – мертвая женщина. Что за гнусная толпа зевак! Нет, сеньор полицейский, это не несчастный случай. Все очень просто! Этот человек – Марио. Уже довольно давно он обдумывает как бы убить меня. Сегодня утром он попытался вонзить мне в горло нож. К счастью, я вовремя увернулась. Понятно, я позвала начальника нашего участка. Капитан пришел с сержантом и с этим симпатичным офицером, которого зовут Освальдо. Капитан вел себя как порядочный человек. Вскрытия не надо, оно ее изуродует. Так он сказал. Молоковоз, удар – и мое тело разбито на куски до конца моих дней!»

Один из толпы:

– Вот чертова старуха, выкинулась на ходу из машины, чуть меня не придавила.

– Сеньора, слезьте с меня!

– Как ты смеешь, болван, так разговаривать с умирающей старой женщиной!

– Марина, успокойся, дорогая, приди в себя. Извините ее сеньоры. Дверца машины открылась. Ну прошу тебя, Марина.

– Молчи, Марио, что хочу, то и говорю, мое дело.

– Старуха приходит в себя. Вы, сеньор, следите лучше за собой. Ничего не случилось. Давайте осторожно ее в машину. Вы, муж, помогите мне. Старуха весит фунтов двести.

«Мы в машине. Похоже, что план Марио провалился».

– Болит нога.

– Поехали в больницу, пусть посмотрят.

– Нечего смотреть. Я отлично себя чувствую. Мне бы вот поесть.

– Что с тобой твориться,