Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница Страница 18

<1888>

МИХАЙ ЭМИНЕСКУ

Стихотворения

НА ЧУЖБИНЕ

Перевод М. Зенкевича

Когда все расцветает и все вокруг ликует,Когда все веселятся и светел ясный день,Одно уныло сердце, страдает и тоскуетИ рвется к дальним нивам родимых деревень.

Мое тоскует сердце в невыносимой боли,Душа поет, страдая, исхода нет тоске,Измученное сердце томится как в неволе,Душа изнемогает в скитаньях, вдалеке.

Родимую долину хочу увидеть снова,Услышать плеск хрустальный прозрачного ручья,Бродить по лабиринту средь сумрака лесного,Увидеть все, что в детстве любил так нежно я.

Хотел бы я, как прежде, в долине той укромнойКрестьянские хатенки приветствовать опятьИ снова приобщиться к их жизни мирной, скромной,Их радости простые и горести встречать.

Хотел бы я построить среди родной долиныТакой же деревенский уютный, тихий дом,Я из окна смотрел бы на дальние вершины,Где тучи громоздятся и громыхает гром.

Хотел бы я увидеть в цветах родное поле,Что для меня соткало дни счастья и любви,И слышало мой голос мальчишеский на воле,И видело все игры, все шалости мои.

Там средь родного поля журчащей речки ропот,Там певчих птиц концерты в лесной глухой тиши,Ритмичный шелест листьев, как чей-то нежный шепот,Будили томный отклик в мечтах моей души.

Да, был бы я счастливым, когда бы очутилсяНа родине любимой, к родной земле припалИ пламенною мыслью, как в юности, стремилсяОсуществлять мечтаний высокий идеал.

И даже смерть, чей облик и страшное явленьеПугает всех живущих, как воплощенье зла,Меня б там усыпила легко, как сновиденье,И к облакам и тучам в мечтах перенесла!

1866

ХОРИЯ[15]

Перевод Н. Вержейской

Над Трансильванией многострадальной,[16]В рабство попавшей, — месяц печальный.

Глянуть на бедную месяцу стыдно,Спрятался в тучах, чтоб не было видно.

Хория гордо сидит на вершине,Как на коне, на седом исполине.

А погребенные в тучах КарпатыМысль в громовые влагают раскаты.

— Сердцем велик я, — гром громыхает, —Только душа его больше вмещает.

Слышится голос горы-великана:Стал он владыкою горного стана.

— Тысячи лет я стою, величава,Будет его долголетнее слава.

Вышла луна из-за туч, как царица…Хории лоб под луной серебрится,

Словно венцом он увенчан прекрасным;Свет отливает то желтым, то красным…

Кружат орлы над вождем яснолицым:Зевсом он кажется царственным птицам.

В полночь, в сиянье лучистого нимба,Мечущим молнии сверху, с Олимпа.

1867

РАСТЛЕННЫЕ ЮНОШИ

Перевод В. Левика

Чтоб изошли вы желчью, пишу вам эти строки!Вас, жалкие ублюдки, погрязшие в пороке,Клянет мое перо.Пусть, как клеймят скотину железом раскаленным,Разящий гнев мой выжжет стихом окровавленнымНа вашем лбу тавро.

Хоть голос лиры гордой не будет понят вами,Хотя ваш мозг отравлен позорными страстямиИ яд у вас в крови,Хотя давно лишились вы совести и воли,Ваш ум убит развратом, утоплен в алкоголе,И чужды вы любви, —

О, если бы от гнева, как жаркий ключ играя,В склерозных ваших венах вскипела кровь живая,Пускай на краткий миг!Ужель пророк отступит пред насурьмленным фатом,Перед юнцом бескровным, что истощен развратомИ смолоду — старик?

Живые трупы! Что вас увлечь на подвиг может?Какая мысль иль чувство иссякший дух встревожит,Какой порыв добра?Ваш подвиг лишь в разгуле, лишь в том, что вы сумелиРазбить бутылок сотню, пробушевать в борделеС полночи до утра.

Вот вы, дыша зловоньем, лежите, как в могиле.На ложе вашей жизни, что сами осквернили,Растленны и грязны.Вы пали ниц покорной, запуганной толпоюПред шайкою, что правит и жизнью и судьбоюУниженной страны.

Восстаньте! Реют стяги. Овеянные славой.Встают былые годы когортой величавой,Воскресший Рим идет.[17]То, факелы подъемля, богоподобен ликом,На светлый путь вступает в веселии великомВластительный народ.

Восстаньте! Над вселенной поет труба свободы.Ее могучий голос гремит, будя народы, —Так лев рычит во мгле.Земля — для всех! Свободны все существа живые!Свобода! Справедливость! То не слова пустые, —Мы зрим их на земле.

Летите в пляску смерти, там спор решат мечами!Пусть ветер понесет вас, как он несет ночамиВас в танцевальный зал.Стремитесь, точно волны, смыкаясь в легионы.Сметайте все преграды, как молнией рожденныйОгня лесного шквал.

Смотрите — пепел ожил, времен разбилась урна,Звучат былые клики воинственно и бурно, —То Рим заговорил.Мужей великих тени встают, готовы к бою,Траян и Юлий Цезарь с увенчанной главоюВыходят из могил.

Разбились цепи рабства, ломаются короны.Час пробил! В море гнева и скипетры и троныБезудержно летят.Прозревшие народы встают, от сна воспрянув,И смрадные душонки низвергнутых тирановВстречает воем ад.

Нет! Только меди грохот ваш сон тупой развеет.Поэта голос гневный — увы! — не разогреетЧувств, обращенных в лед.Ни долг перед отчизной не увлечет вас к бою,Ни дева Добродетель с распущенной косоюОгнем вас не зажжет.

И в сердце молодежи, где все мертво и смрадно,Я, словно коршун, падаль высматриваю жадно,Спеша пожрать ее.Я птица, что в полете заоблачном подбита,Утес в венце из молний, что в высоту зенитаВознес чело свое.

Так полно! Не клянитесь, что ваши чувства живы,Что таинству не нужен его покров стыдливый,Его святой покров.Молчите! Ваше слово — как плач в веселье пира,Как хищной птицы голос, поющий песню мира,Как смех среди гробов.

1869

ВЗГЛЯНЕШЬ В ЗЕРКАЛО МОРСКОЕ…

Перевод И. Гуровой

Взглянешь в зеркало морское —В нем видныБерег, небо золотое,Серп луны.Вслед бегущим волнам стоныШлет Эол;В камышах шуршащих — звоныБаркаролл.

Если б ты вдруг очутилсяТам, на дне,Если б в горькой заблудилсяГлубине,В этой бездне, жадно ждущей,НаконецТы постиг бы, что живущийТы — мертвец.

Бледных уст моих улыбкиВидишь ты,А в очах ты видишь зыбкийМир мечты.Теплый ветер, с водной шириПрилетев,Отдает печальной лиреСвой напев.

Если в душу мне, как в море,Бросишь взгляд,Океан увидишь горя,Черный ад,И поймешь, что груз тяжелый —Жизнь моя.Смерть в душе и смех веселый —Это я.

1869

ВЕНЕРА И МАДОННА

Перевод А. Ахматовой

Идеал, навек погибший в бездне сгинувшего мира,Мира, мыслившего песней, говорившего в стихах,О, тебя я вижу, слышу, мысль твоя звучит, как лира,И поет она о небе, рае, звездах и богах.

О Венера, мрамор теплый, очи, блещущие тайной,Руки нежные — их создал юный царственный поэт.Ты была обожествленьем красоты необычайной,Красоты, что и сегодня излучает яркий свет.

Рафаэль, в мечтах паривший над луной и облаками,Тот, кто сердцем возносился к нескончаемой весне,На тебя взглянув, увидел светлый рай с его садамиИ тебя средь херувимов в запредельной тишине.

На пустом холсте художник создал лик богини света,В звездном венчике с улыбкой девственной и неземной,Дивный лик, сиянья полный, херувим и дева эта,Дева — ангелов прообраз лучезарною красой;

Так и я, плененный ночью волшебства и вдохновенья,Превратил твой лик бездушный, твой жестокий злобный лик,В образ ангелоподобный, в ласку светлого мгновенья,Чтобы в жизни опустелой счастья нежный луч возник.

Опьяненью предаваясь, ты больной и бледной стала,От укусов злых порока рот поблек и посинел,Но набросил на блудницу я искусства покрывало,И мгновенно тусклый образ, как безгрешный, заблестел.

Отдал я тебе богатство — луч, струящий свет волшебныйВкруг чела непостижимой херувимской красоты,Превратил в святую беса, пьяный хохот — в гимн хвалебный,И уже не взглядом наглым — звездным оком смотришь ты.

Но теперь покров спадает, от мечтаний пробуждая,Разбудил меня, о демон, губ твоих смертельный лед.Я гляжу на облик страшный, и любовь моя простаяУчит мудро равнодушью и к презрению зовет.

Ты бесстыдная вакханка, ты коварно завладелаМиртом свежим и душистым осиянного венцаДевы, благостно прекрасной, чистой и душой и телом,А сама ты — сладострастье, исступленье без конца.

Рафаэль когда-то создал лик Мадонны вдохновенной,На венце которой вечно звезды яркие горят, —Так и я обожествляю образ женщины презренной,Сердце чье — мертвящий холод, а душа — палящий яд.

О дитя мое, ты плачешь с горькой нежностью во взоре —Это сердце можешь снова ты заставить полюбить.Я гляжу в глаза большие и бездонные, как море,Руки я твои целую и молю меня простить.

Вытри слезы! Обвиненье тяжким и напрасным было.Если даже ты и демон, обесславленный молвой,То любовь тебя в святую, в ангела преобразила.Я люблю тебя, мой демон с белокурой головой.

1870