Роберт Рождественский - Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе Страница 17

«До самого горизонта мерцает зовуще и вечно…»

А. Балтакису

До самого горизонта                            мерцает зовуще и вечнолунная дорога,сделанная из слюды…

А мы шагаем по дюнам.Мы вышли в четыре вечера.За нами остаются                        глубокие следы…Когда жемы устанем?Никогда не устанем!Когда ж мы остановимся?Тоже никогда!..Гул от нашей походки                             ширится,                                         нарастает,и эхо ударяетсяв грядущие года!..Дышит в наши лица                            то зноем,                                        то холодом,тяжело ворочаетсяшар земной…

А мы шагаем дальше!И там,        где мы проходим, —следы остаютсяза нашею спиной.Следы остаются —                         великие и простые.За нами          в небо ввинчиваются                                      синие дымы.Следы остаютсяв тундрах и пустыняхсадами,          городами,                       хорошими людьми…Следыостаются!Остаются строки.Остается свежесть                         песенной воды…И если мы пойдем                         по лунной дороге,то и на ней останутсянаши следы!

«Вы как хотите…»

Ю. Марцинкявичусу

Вы как хотите,а я за сказкой пойду…Там     разъяренное солнце                                пьют, как лекарство.В сказке живу я отныне.И Нерингу[2]               жду.Скоро домой возвратится                                  моя великанша.Скоро она затаенным взором                                       мир озарит.Дюны замолкнут.Зашепчутся травы дремотно.

Левую рукуя положил на залив.Правой рукоюглажу Балтийское море.

«Отволнуюсь. Отлюблю. Отдышу…»

Отволнуюсь.                 Отлюблю.                              Отдышу.И когда последний часгрянет, звеня, —несговорчивую смерть попрошудать пожить мне.Хотя б два дня.И потом           с нелегким холодом в боку —через десять тысяч                         дорог —на локтях,изодранных в кровь,я сюдасебяприволоку!..Будет смерть за мною тихо ковылять.Будет шамкать:                    «Обмануть норовишь?!»Будет, охая, она повторять:«Не надейся…Меня       не удивишь…»Но тогда я ей скажу:                           «Сама смотри!»И на Ниду,как сегодня,как всегда,хлынут          бешеные краски зари!

Станет синею-пресиней                                вода.Дюны вздрогнут,круто выгнув хребты,будто львицы,                  готовые к прыжку.И на каждую из них с высотыупадет        по голубому цветку.Пробежит по дюнам ветер,и онизамурлычут,                перейдя на басы.А потом уснут,в закат уронивжелтоватые               мокрые носы.Задевая за тонкие лучи,будут птицы над дюнами звенеть…И тогда —              хотите верьте или нет —закричу не я,а смерть закричит!Мелко-мелко задрожит коса в руке.Смерть усядется,                      суставами скрипя.И заплачет…Ей,    старухе,              карге,жизнь понравитсябольшесебя!

Так и надо

Не поможет здесь                       ни песня и ни ласка.В доме все воспринимают без обид:лишь тогда,когда качается коляска,мальчик спит…

Слышно:за стеной соседи кашляют.Слышно:ветер       снег сдувает с крыш.

Я не знаю,              что врачи на это скажут,но, по-моему, отлично,                              что малыш,только именем одним еще отмеченный,примеряющийся к жизни еле-еле,ничего пока не видевший,трехмесячный, —и уже стоянкине приемлет.

Так и надо —он увидит страны разные!Так и надо —задохнется на бегу!..

Я с коляски тоже                      начал странствия —до сих пор остановитьсяне могу.

«Я родился – нескладным и длинным…»

Я родился —                  нескладным и длинным —в одну из влажных ночей.Грибные июньские ливнизвенели,как связки ключей.Приоткрыли огромный мир они,зайчиками прошлись по стене.

«Ребенокудивительно смирный…» —врач сказал обо мне.…А соседка достала карты,и они сообщили,                       чтобуду я не слишком богатым,но очень спокойным зато.

Не пойду ни в какие бури,неудачи          смогу обойтии что дальних дорогне будетна моем пути.Что судьбою,                  мне богом данной(на ладони вся жизнь моя!),познакомлюсь                   с бубновой дамой,такой же смирной,как я…Было дождливо и рано.Жить сто лет                  кукушка звала.

Но глупые карты                      врали!А за ними соседка                        врала!Наврала она про дорогу.Наврала она про покой…Карты врали!..И слава богу,слава людям,                 что я не такой!Что по жилам бунтует сила,недовольство собой храня.Слава жизни!Большое спасибоейза то, что мяла меня!Наделила мечтой богатой,опалила ветром сквозным,не поверилабабьим картам,а поверилаливням грибным.

Память

Память,ты, как никогда,                     легко ранима, —

ты девчоночьих именне сохранила.Разберись в воспоминаниях нечетких…

Жили-были в нашем городедевчонки.Длинноноги,угловаты,синеоки, —назначали нам свиданья возле Омки.Мы     терялись и зевали —в жизнь вникали.Нас мальчишки называли«женихами».Пели хитрые мальчишкизлую песню.Говорилось в нейо тесте         и невесте.Мы шагали через двор,двора не видя…

Но потоммы «исполнителей»ловили!Заводили их в подъезди терпеливосовершали судсвятой и справедливый…А с девчонкамивели себя            не просто,и по-взросломукурили папиросы.А вообще предпочиталикарамели,потому что               притворяться не умели.Мы для них сирень ломаливдохновенно…

Но это были не романы,а так…Новеллы…

Память, память,желчь       и мед —напрасно споришь:ты ведь даже их иментеперьне вспомнишь…

Старые фотографии

Может,         слишком старательноя по прожитым дням бегу…

Старые фотографии,зачем я вас берегу?Тоненькие,              блестящие,гнущиеся, как жесть…Вот чье-то лицо пустяшное,вот чей-то застывший жест.Вот детство вдали маячит,кличет в свои края.

Этот насупленный мальчик —неужто такимбыл я?!Фотограф по старой привычкескажет:«А ну, гляди:отсюда         вылетит птичка.Ты только смирно сиди».Он то говорит, что должен, —профессиональный тон.«Не вылетела?Ну что же…Ты приходи                потом».И мальчишка на улицу выйдети будет думать, сопя:«Когда ж эта птичка вылетит?Какая она из себя?Синяя или оранжевая?»И мальчишка не будет спать.

К дому,          где фотография,он утром придет опять.Будет взгляд у фотографасумрачен и тяжел.Он мальчика встретит недобрым:«А-а,      это ты пришел!Шляется тут,                 бездельник,а ты занимайся с ним…Не вылетит птичка без денег.Не вылетит!Уяснил?»

Паренек уйдет осторожно.Но, исполнить мечту решив,он будет копитьна мороженомсэкономленныегроши.Через неделю мальчишкавернется к дому                     тому.И опятьне вылетит птичка,обещанная ему.

И фотограф тогда ответит —будет голос жесток:«Нет этой птицы на свете,пойми ты это, браток.Я говорю серьезно, —зря ты птицу искал».

И мальчишка размажет                               слезысоленыепо щекам.Покажется мамена дивосмешною его беда,что птичка из объективане вылетитникогда…Он будет плакать.Не скороон забудет свою мечту.

А потом он окончит школу.А после пойдет в институт.Поймет он,               как слово                           дорого.Повзрослеет.Выйдет в отцы.

И все же           не будет любитьфотографовза то, что они…лжецы.

Концерт