Наварр Момадэй - Путь к Горе Дождей Страница 16

Они летят как искры, думал он, и представил еще стройные, заостренные листья, обращенные к солнцу, и чистейшие блики искрящиеся на воде. И пока он созерцал в этом забытьи, звезды превратились наконец в нечто такое, чего он никогда не видел, да и не увидит иначе – вне своего воображения и кровной памяти.

И верно – они не были подобны ни искрам, ни листьям, ни бликам на воде. В каком-то более древнем и почти совершенном единстве движения и света звезды кружились по всему окоему его внутреннего зрения. Они катились и меняли пути, приближались и нависали – и медленно и безмолвно тонули в бездне. Безмолвно… Мужчины, женщины, дети метались вокруг среди вспышек света, округлив глаза, с искаженными страхом ртами, но он не слышал их метаний и криков. И всё же окружающее безмолвие не казалось ему странным. Было так, словно земля – пусть даже лишь та земля, которую он ведал – скатывалась в застывшую чёрную тьму.

И пусть этот сверкающий хаос был неким образом лишь частью его сиюминутного восприятия на грани бреда, как и безмолвие – уделом, в который неумолимо падали звезды. Они взмывали и падали сияющими линиями, размеряющими пространство и время, определяя вечность. А он глядел на них, стоя у пределов времен и за ними. Пул-хоо умер в 1939 году, прежде, чем я по-настоящему смог узнать его. Но я представляю его именно так. И вот он уходит, погружённый в свои видения, этот старик, давший мне имя…