Шутки кончились. Книга стихов - Сидерос Дана Страница 11

Завалят сверху матрёшками

И прочими погремушками.

Он от роду не был прост, ходить не желал под леской

И польку не танцевал с другими марионетками.

А ежели в драку лез, то повод и впрямь был веский.

Нанять потом адвоката попробуй — с пятью монетками.

С прохлопанными задатками

И устаревшими шмотками.

Он не был могучим энтом, не знал пилы и камина.

Не воевал наёмником у старого мистера Джюса.

Обычный сухой чурбан, как говорила Мальвина.

Фарфоровой дряни дай лишь повод — окрестит трусом.

А он ведь ходил по трассам,

И лез на вершины без троса.

Стругаю бирюльки детям. Тружусь. Набиваю руку.

Как жаль. Сыграл старый Карло в своей же работы ящик.

Мне пары лет не хватило освоить его науку.

Я максимум мелкий резчик — недоучки образчик.

А впрочем, был бы заказчик —

Работник своё обрящет.

На деревянном срезе — потемневшие кольца,

Отметины тяжких лет. Холодный. Тоскливый. Долгий.

Но вырезать человека пойди найди добровольца.

Шепчу: прости меня, брат. Ты будешь каминной полкой.

И круглой резной шкатулкой.

И новой модной заколкой.

апрель 2007

СТО СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ СПУСТЯ

Шли-то к старым местам, всё пели

Про любовь к тишине, и вот

Угораздило поселиться

В эпицентре морского курорта.

Шумно, скучно. И всех веселий —

Из-под днищ, из-под тёмных вод

Наблюдать подгоревшие лица,

Гроздью свесившиеся с борта.

Я любуюсь, как с глупой улыбкой

Ты ногой попираешь прибой.

И бока подставляешь светилу,

Что безмозглый осётр на мангале.

Я тебе не «грудастая рыбка» —

Ты, похоже, не playwaterboy.

Я бы, может, тебя посетила —

Сердобольные сёстры не дали.

Тут ведь, знаешь, одни предрассудки —

Без надзора и булькнуть не смей.

Этот сказочник ваш напортачил,

А нам, молодым, достаётся.

Уплывёшь на какие-то сутки —

Расшумятся, как стадо моржей.

Волю дай им, по заводям рачьим

Нас рассадят, да по колодцам.

Пятый день собираюсь признаться,

Всякий раз пропадает голос.

Ты, хотя и двуногий — красивый.

Я гляжу и никак не привыкну.

Пусть в далёкой своей резервации

Ты и правда богат и холост,

Но с тобой обжиматься под ивой

Не подумаю. Лучше уж вы к нам.

Приходи, здесь от края до края

Необъятные тысячи миль.

Здесь и солнце, и пение ветра,

И лазурные волны — задаром.

Приходи, я тебя приглашаю

На лихую морскую кадриль.

Если будешь учтив и приветлив —

То забью тебе место омара.

сентябрь 2007

МУЛЬТЯШКИ

Я буду, конечно, бездельник Том — не самый удачливый из котов, умеющий вляпаться, как никто, в какой-нибудь переплёт.

Ты будешь Джерри — грызун и дрянь, известный умением кинуть в грязь и изворотливостью угря; коварный, как первый лёд.

Мы будем жить для отвода глаз в каком-нибудь Хьюстоне, штат Техас, и зрители будут смотреть на нас с пяти часов до шести.

Ты выдираешь мои усы, я сыплю мышьяк в твой швейцарский сыр, и каждый из нас этим, в общем, сыт, но шоу должно идти.

Весь двор в растяжках и язвах ям, вчера я бросил в тебя рояль, но есть подтекст, будто мы друзья, а это всё — суета.

Нам раз в неделю вручают чек. Жаль, сценарист позабыл прочесть, что жизнь мышонка короче, чем... короче, чем жизнь кота.

Надежда — в смене смешных гримас, в прыжках, в ехидном прищуре глаз, в отсутствии пафосных плоских фраз, в азарте, в гульбе, в стрельбе...

Ты сбрасываешь на меня буфет

кричу от боли кидаюсь вслед

бегу и вроде бы смерти нет

а есть только бег бег бег

декабрь 2008

ПАНИКА

После всё, что от них осталось,

привезли в обувной коробке

два служителя Ордена Идиотских Подвигов.

Говорят, был не бой, а танец:

взмахи, па, искры, свист и рокот.

Свидетели плакали в голос: