Соленые огурцы - Михаил Сергеевич Максимов Страница 2

– «Осторожно, двери закрываются, следующая остановка Площадь Освобождения» – не помню название такой станции.

Дёрнул за ниточку – сел. Закрыл глаза…

…одуванчиковое поле. Одуванчики все разлетелись, маленькие палочки. Ещё чуть-чуть и пойдёт дождь, ощущаю его запах. Темно и пасмурно. Впереди дом. В дверном проёме стоит Лиза и улыбается. Той доброй и тёплой улыбкой, какой она умела. Она обнимает меня.

Толчок.

Но ничего не меняется. Я так же с Лизой. И теперь уже навсегда. Моя милая девочка. Дверь за мной закрывается, разделяя некрасивое одуванчиковое поле и мою новую реальность.

Я теперь там, где и должен был быть всё это время. Спасибо Лиза, что, наконец-то, забрала меня к себе. Так хорошо и спокойно…

ДЯДЯ КОЛЯ, ИЛИ ОБЫЧНАЯ ИСТОРИЯ

Я бежал.

Два квартала казались вечностью. Но именно они сейчас были между этим зимним, ветряным городом и моим домом за 2000 километров отсюда. Здесь, казалось, метели – такое же нормальное явление, как день или ночь. Местные напоминали гномов, возвращавшихся с рудников: сгорбленные, укутанные в кучу тряпья, с безразличным и привыкшим ко всему выражением лица.

Я высокий, в полуоткрытым пальто, в шапке набок – был похож на веточку, с последним листом на дереве. Вот-вот и оторвётся листок и полетит по ветру, чтобы потом упасть и укрыть собою землю.

Я опаздывал на поезд. Жизнь моя осложнялась и тем, что был жуткий гололёд и последний рейс на сегодня, а в кармане – последние двести рублей да билет. Командировка из разряда крайне неудачных.

Я бежал быстрее.

Сократить путь дворами. Поворот. За ним ещё. Резко… не вошёл, поскользнулся и стоп… темнота… холодно.

Когда открыл глаза – а сделать это получилось с трудом: ресницы забились снегом – увидел только черноту с отблеском света на пролетающих снежинках. Около затылка чувствовалось тепло. Кровь. Пожалуй, теперь некуда торопиться.

– С приездом! – раздался хриплый голос где-то сбоку, и тело моё поднялось за подмышки и медленно стало двигаться в известном только обладателю голоса направлении. Дальше опять провал. Темнота…

Очнувшись во второй раз, я почувствовал, что голова моя перевязана, а я прислонён к чему-то мягкому и бесформенному, но главное, было тепло. Рядом стояла старая электрическая плита без верха, внутри полыхал огонь. Крыша над головой была, только вот стены одной не наблюдалось вообще. В проходе, прислонившись боком к стене и опираясь свободной рукой на костыль, стоял «снежный человек». Сквозь сумрак ночи и снега позади, обмотанный разными тряпками, с бородой, которая, казалось, занимала всё лицо, стал проглядываться человек. И особенно ярко были видны глаза, в них плясали недовольные отблески костра. Присмотревшись, я заметил, место левой ноги занимала культя.

– Шо ж, голубчик, добегался? В том месте тока я хожу. Коли бы не было меня, таки и околел бы ты там, – сказал мой спаситель, смачно плюнув в огонь.

– Спаси… бо… – почти шёпотом ответил я. В голове звенели тысячи колокольчиков, губы отказывались шевелиться, – А как Вас зовут?

– Да, как хошь, зови. У нашего народа нет имён. Одни звания: «погорелец», «дурак», «алкаш»…

– Дядя… Коля… – не спросил, а больше вспомнил.

Когда был совсем маленький, напротив нас жил сосед. Все его звали «Дядя Коля», независимо от родственной принадлежности. Дядя Коля любил рассказывать по вечерам, сидя на лавочке, истории, как он потерял ногу. Причём, не один раз причина менялась: то он потерял ногу на войне, то в драке, то на заводе фрезой. Любая из этих историй подавалась с эмоциями и с такими мельчайшими подробностями, что вся детвора заново верила Дяде Коле. Истина оказалась прозаичней: как поведал папа, Дядя Коля был пьян, уснул зимой на улице и отморозил ногу. Помню, я очень огорчился тогда.

– Дядя Коля так Дядя Коля, – нисколько не противился мой спаситель.

– Как мне… Вас…

– Да никак! «Спасибо» и на том хватило. Мне, мил человек, свою жизнь не жалко, не сберёг, так хоть чужую попробую. Боженька всё видит. Я уж отковылял на почту, скорую вызвал, сказал, что тут человека убивают, а то они так сюда не приедут. Скока было уже.

Дядя Коля начал плотнее укутываться, я попытался привстать.

– Ты лежи. Я пойду пока, погуляю, а то, етить, меня к легавым заберут, подумают, я тебя шлёпнул. Лежи, грейся, быстро приедут.

Снег в проходе закружился сильней, когда Дядя Коля вышел. Я остался у костра с непонятным умиротворением на душе и ощущением, что всего этого не было, а если и было, то теперь будет хорошо. И где-то вдали зазвучала сирена, словно дикая зимняя симфония, смешанная с ветром и метелью. Мне представилось: руководит этим оркестром безумный бородатый повелитель стужи, летающий над деревьями, домами, пугающий маленьких детей. Он пытается напугать и меня, но мне совсем не страшно.

Я провалился в темноту…

В этом году у меня действительно всё было хорошо: родился сын Николай. И где-то через полтора года меня снова направили в командировку в этот далёкий город. Битых два часа я бродил по дворам и закоулкам в поисках того самого места, где я грелся у костра. Но всё было тщетно.

И тут, когда я уже вовсе отчаялся, мне навстречу попался типичный «погорелец» или «дурак», в общем, со званием, которое давал таким людям Дядя Коля.

– Извините… Вы не знаете где сейчас… одноногий, тут жил рядом где-то, – неловко спросил я.

– Дык, нету его, отковылялся. Замёрз прошлой зимой, – ответил человек и поспешил удалиться в заросли у детской площадки.

А я остался один, не в силах пошевелиться и пойти. Время остановилось, а мир вокруг показался копией, дешёвой репродукцией реальности. И центром картины был я, замёрзший, припорошенный снегом, и где-то вдалеке, на заднем фоне, шёл Дядя Коля на целых двух ногах в светлое бытие. Будто бы в ту зиму замёрз не он, а я.

САША И ГАЛЯ УЛЕТАЮТ НА МАРС

Пылающее, косматое солнце стояло высоко над Марсом. Такое солнце видывали в Петербурге, в мартовские, ясные дни, когда талым ветром вымыто всё небо. А. Н. Толстой «Аэлита»

А здесь меня всё меньше и меньше, Здесь меня осталось чуть-чуть. Отпусти меня, и дай улететь Туда, куда я хочу.

Группа «Чиж»

Глава первая, в которой Саша получает «письмо счастья»

Это субботнее утро ничем не отличалось от предыдущих. Саша проснулся, почистил зубы, включил компьютер и пошёл заваривать чай. Чай, кстати, собирал Сашин папа из полезных дикорастущих трав. Пока заваривался чай, Саша, по привычке, решил проверить электронную почту. Сегодня было несколько писем от ненужных сайтов, на которые он был подписан, два письма от президента, их почта автоматически определяла как спам. Вообще, все письма от женщины-президента со звучным именем и фамилией – Эльвира Жириновская – определялись как спам. Этот факт Саша искренне считал несправедливым: президент хотела быть ближе к простому народу, ежедневно писала письма, вкладывая свою душу и сердце, а почтовый сервис неумолимо отвергал эти письма.

Последнее письмо было и вовсе похоже на спам. В нём говорилось, что Сашина анкета, которую он отправлял несколько лет назад, больше как «в шутку», проверена и одобрена, он и его супруга выбраны участниками экспедиции на Марс, с основанием там колонии. Также предупреждалось, что билет в одну сторону и обратно вернуться технически не представляется возможным. В письме большими буквами: «К ЧЕТВЕРГУ ЗАКОНЧИТЕ ВСЕ ЗЕМНЫЕ ДЕЛА, – а дальше, – ожидайте письма с дальнейшими инструкциями. С уважением, Ваш Илон Маск».

Перечитав последнее письмо несколько раз, Саша не мог поверить своим глазам.

– Не может быть! – сказал Саша в пустоту квартиры, пустота ответила молчанием,