Дар топора - Орнстейн Роберт Страница 54

Стихотворение Редъярда Киплинга «Отец небесный» содержало весь набор разделительно-контролирующих воздействий: патриотизм, расизм, побуждение к милосердию, ценность труда, послушание и призыв к защите истеблишмента:

Земля родная, мы тебе вручаем

Нашу любовь и труд грядущих лет,

Когда мы вырастем и займем свое место

Как мужчины и женщины нашей расы,

Земля родная, наша вера, наша гордость,

За спасенье которой наши умирали отцы,

О родина, тебе вручаем

Ум, сердце и руку на все времена.

Для более надежного укоренения в людях стремления к единомыслию и послушанию викторианские власти также создали миф, привив средним классам страх перед «низами», огромной, бесформенной, неопределенной, нездоровой и опасной массой нищих. Социальный дарвинизм поддерживал псевдонаучную идею о том, что эти «низы» есть нечто неестественное, что выживать должны только самые приспособленные и помогать спасению неприспособленных не следует. Извратив только что оформившуюся науку, сторонники такой точки зрения определяли низшие слои как продукт излишней санитарии и избыточного милосердия, облегчающего выживание физически и нравственно порочных детей, существование которых грозит заражением всего общественного организма.

В 1884 году кембриджский экономист Альфред Маршалл предложил устроить для бедняков трудовые лагеря за пределами Лондона, потому что «нет более благотворной работы, чем очистить прогресс от сопутствующей ему жестокости, убрав тех, кто лежит на пути его колесницы». Скученная в трущобах, где благопристойность и здоровое существование невозможны, эта немалая часть населения была объявлена угрозой для цивилизации.

В начале века администраторы начали сознавать, что все более усложняющаяся техника не будет давать ожидаемых результатов, если не предпринять усилий по повышению квалификации рабочих. Настоящим бестселлером стала книга под названием «Практические наблюдения по народному образованию», выдержавшая двадцать изданий в первый же год. В ней отстаивалась необходимость клубов, дискуссионных групп и библиотек, где рабочие после трудового дня могли бы получить необходимые знания и умения. Относительно более практического обучения в книге говорилось, что учебники математики должны давать «только четкое знание самых полезных теорем и их применения в практических целях». Полезными признавались публичные лекции по механической философии, химии, математике, астрономии и геологии.

В 1824 году новые институты механики, открывшиеся в разных британских городах, на протяжении шести месяцев дважды в неделю проводили уроки с восьми до девяти вечера, предлагая лекции по геометрии, гидростатике и прикладной химии, а также электричеству, астрономии и французскому. Цели институтов были ясны. Они отвечали на растущий спрос рабочего класса на образование и знания о вещах, не имеющих непосредственного отношения к их профессиональным потребностям, но все оставалось под надежным контролем финансировавших эти проекты промышленников. Некоторые институты предлагали курс политической экономики, направленный на исправление «ошибочных» взглядов рабочих в отношении природы капитализма.

В 1827 году было основано прокапиталистическое Общество за распространение полезных знаний, цель которого, согласно изданному проспекту, заключалась в «сообщении полезной информации всем классам общества, в особенности тем, каковые не в состоянии воспользоваться услугами опытных преподавателей или же предпочитают учиться сами». Так было положено начало патронажу среднего класса над рабочим в самообразовании последнего, и хотя некоторые из изданных Обществом и продававшихся по невысокой цене книг представляли собой полезные технические руководства, большая часть публикаций вызвала у рабочих-радикалов откровенное презрение. В 1832 году «Страж бедняка» характеризовал Общество за распространение полезных знаний как «отвратительное и… под маской либерального распространения действительно полезных сведений сеющее более ханжескую, лживую и вредную чушь, чем какое-либо другое из когда-либо существовавших». Критике подвергся и еженедельник Общества за «публикацию вздорной, бессмысленной ерунды… совершенно бесполезной для бедных и неграмотных».

В 1829 году в ответ на пропагандистские усилия новых официальных институтов прядильщик Роланд Детруазье возглавил движение по возвращению под рабочий контроль отошедшего от традиций Механического института. Подобно другим радикалам, он рассматривал недостаток образования как часть более широкой системы эксплуатации, сложившейся в результате индустриализации. Он писал: «Действительно, наши трудящиеся уже больше не рабы земли, но они рабы коммерции и жертвы плохого правительства».

Для большинства народа образование «вряд ли представляет собой нечто большее, чем поучительный пример невежества и жестокости. Класс хозяев заинтересован во взращивании лишь одной их добродетели, усердия, на развитие которой он не жалеет никаких усилий, употребляет любые средства, которые диктует алчность или перед которыми заставляет склониться бедность ее жертв». Детруазье добавлял: «Править считается уделом немногих, трудиться и подчиняться – надлежащей обязанностью многих».

Самым эффективным союзником викторианских властей в борьбе с притязаниями радикалов на то, что только левые программы предлагают надежду на улучшение в положении рабочих, был Сэмюэль Смайлс, чрезвычайно популярная книга которого «Помоги себе сам», опубликованная в 1859 году, стала лучшей из подобного рода работ. Смайлс видел в образовании средство достижения подлинной свободы и независимости и с презрением отвергал консервативное представление о том, что широкое образование приведет трудящихся к сомнению в справедливости установленного порядка: «Мы приветствуем образование, благодаря которому люди проникаются уважением к самим себе и которое нацеливает их на более высокие привилегии и большие свободы, чем те, что есть у них сейчас».

Рассматривая проблему рабочих, униженных и доведенных до крайности условиями работы и невыносимым социальным положением, он делал акцент на нравственном и интеллектуальном развитии и утверждал, что конечным продуктом помощи самому себе будет личность непревзойденного благородства ума и характера: «Мы можем улучшить условия труда, соединив его с благородными мыслями, что приносит достоинство как низшим, так и высшим». Поддерживая попытки правительства ослабить эффект антикапиталистической пропаганды, Смайлс настаивал, что по-настоящему важен не материальный успех, но совершенствование ума и характера.

Смайлсу, однако, не удалось замолчать вопрос о классовых различиях, всплывший в последней главе, где он призвал всех мужчин стремиться быть настоящими джентльменами: «Богатство и звание вовсе не обязательно предполагают наличие истинно джентльменских качеств. Бедняк может быть подлинным джентльменом по духу и в повседневной жизни. Он может быть честен, правдив и стремиться к самосовершенствованию, что и составляет суть настоящего джентльмена. Богатый духовно бедняк во всех отношениях выше нищего духом богача». Снова проскальзывает тенденция разделять и властвовать: «Во все времена великое множество людей, будучи высокообразованными, оставались в силу необходимости работающими».

Но проблема, созданная недостатком технического образования, не исчезала. Ответом на растущую озабоченность по поводу способности британской индустрии противостоять иностранной (особенно американской) конкуренции стал опубликованный в 1884 году доклад о состоянии технического обучения. Комиссия рекомендовала включить в школьный учебный курс основы рисования, а также увеличить количество уроков ремесла и сельского хозяйства. Она также привлекла внимание к необходимости готовить больше преподавателей научных дисциплин. Авторы доклада призывали