От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - Ирина Владимировна Юкина Страница 30

от социальных условий и доказывал, что создание иных условий социализации девочек приведет к развитию у них ума и рационального начала. В то время как существующее женское воспитание и образование развивало у них только чувственность. Михайлов уже не смотрел на женщин исключительно сквозь призму материнства. Их жизнь, по его мысли, не должна больше подчиняться краткому времени деторождения.

В какой-то степени статья Михайлова была ответом Мишле и Прудону, чьи установки на «биологический фатализм» женщины были хорошо известны российской интеллигенции. Французские мыслители в своих трудах описывали умственную ограниченность, истеричность женщин, склонность их к фанатизму. Они обосновывали «природу женщины» ее физиологией. Единственную возможность развития и эмансипации женщины Мишле и Прудон видели в супружестве: «женщина рождается в браке», то есть под контролем мужчины282. У Михайлова брак предполагался как «разумное сожительство» двух полноправных лиц. Женщина, по Михайлову, не являлась объектом приложения мужского просвещенного воздействия через процесс воспитания. Мужчине отводилась роль просвещенного наставника.

Таким образом, Михайлов сумел проанализировать, логически выстроить, объединить и внятно прописать все доводы сторонников эмансипации женщин. Все это было ново, убедительно и произвело огромное впечатление.

Михайлов вошел в специфическое европейское сообщество мыслителей-феминистов. Он был знаком с известной французской феминисткой Эжен д’Эрикур, считавшей проблему женской эмансипации проблемой социетальной:

Если мы хотим освободить мужчин и вообще человечество, необходимо, чтобы женщины стали свободны, образованны, начитанны и могли бы расцвести в соответствии с собственным духом283.

Михайлов солидаризировался с ней в постановке проблемы:

Пока мы будем считать женщину существом больным <…>, самкой <…>, рабой <…>, куклой <…> невозможны успехи общества284.

По мнению известного историка Б. П. Козьмина, Михайлов видел в «женском вопросе» «чуть ли не необходимое условие правильного решения всей социальной проблемы», что не встретило понимания в революционно-демократических кругах285. По моему мнению, Михайлов действительно считал решение «женского вопроса» непременным условием «прогрессивного» развития общества.

Сюжет эмансипации женщины в интересах общества был довольно популярным в европейской политической философской мысли. Ее развивал Дж. Ст. Милль: «Равноправность обоих полов в отношении умственного развития важна не только для женщин <…>, но еще более для всемирной цивилизации <курсив мой. – И. Ю.>»286. В России эта идея получила свое дальнейшее развитие. Она стала значимой для российской концепции «женского вопроса», а в будущем – для русского феминизма.

Дискурс освободительного движения в самом широком понимании обогатился сюжетом о необходимости решения «женского вопроса», повышения потенциальной «субъектности» женщин как условия прорыва страны на новые цивилизационные рубежи.

Но далеко не все прогрессисты так считали. Властитель дум 1860‐х годов Н. Г. Чернышевский, по свидетельству современников, ставил «женский вопрос» в разряд второстепенных, считая, что он «хорош тогда, когда нет других вопросов»287. Чернышевский проблематизировал тему положения женщин через критику крепостничества. Так, комментируя на страницах «Современника» статью А. С. Зеленого «О жестоком обращении крестьян со своими женами»288, он обращал внимание читателей на обычаи и нравы в отношении женщин, привитые крестьянству крепостничеством. Уравнение мужчин и женщин в гражданских правах он относил ко времени, когда произойдет коренная социальная реорганизация общества, то есть уничтожение самодержавия289. Но Чернышевский имел и свои достижения в «женском вопросе». Он считал, что эмансипация женщины невозможна без изменения семейного уклада. Именно эти его идеи о новых отношениях в супружестве, изложенные в романе «Что делать?», оказали огромное влияние на русское общество.

Также радикальная интеллигенция положила начало традиции рассмотрения неравноправности женщин как экономического феномена. Наплыв в столицы в поисках работы женщин-дворянок позволил определить их как «женский пролетариат» (по А. П. Корелину) и вызвал к жизни в этих кругах размышления о женщинах как новых жертвах капитализма, о росте женского бесправия вместе с развитием капитализма. П. Н. Ткачев видел единственный путь решения женских проблем в уничтожении капитализма290.

Духовный отец народничества Н. К. Михайловский во вступительной статье к книге Милля «Подчиненность женщины» написал, что «усугублять существующие отношения между трудом и капиталом вовсе не дело женщин», и предложил женщинам, «имеющим фактическую возможность такого усугубления», уйти на широкое поприще науки, где конкуренция не страшна291.

Позднее экономический подход был развит в марксизме. Но с такой упрощенной постановкой вопроса русские феминистки не соглашались уже в начале ХX века, так как при такой постановке вопроса «выпадала» проблема самореализации женской личности как свободной и независимой «единицы общества».

Журналы «Дело», «Отечественные записки» поднимали вопросы о праве женщин на свободный выбор профессии, критиковали дискриминацию женского труда в пореформенной России, экономическое положение женщин низших социальных классов.

Проблема была определена, встал вопрос о путях вывода женщин из зависимого состояния и вовлечения их в ряды общественности.

Писарев дал ответ на вопрос «Кто виноват?», ответ на вопрос «Что делать?» предложил Чернышевский.

Он пытался направить активность женщин в русло помощи бедным. Под видом отчета Одесского женского благотворительного общества он опубликовал свои размышления о конструктивной благотворительности женщин в деле доставления жилья беднейшим слоям населения292. Он еще не раз призывал женщин к общественной инициативе в виде благотворительности, и не исключено, что его услышали293. Возможно, что созданное в мае 1859 года (регистрация в феврале 1861 года) «Общество дешевых квартир и других пособий нуждающимся жителям СПб.» возникло как отклик на его идею.

Самую радикальную позицию озвучила М. Н. Вернадская. Путь женского освобождения она прокладывала через участие женщин в общественном производстве. В статье «Женский труд»294 М. Н. Вернадская утверждала, что независимой женщина может стать, лишь став экономически самостоятельной. Она обращалась напрямую к женщинам, положив тем самым начало традиции формирования дискурса «женщина – женщине»:

Mesdames, перестаньте быть детьми, попробуйте стать на свои собственные ноги, жить своим умом, работать своими руками, учитесь, думайте, трудитесь, как мужчины, – и вы будете так же независимы или, по крайней мере, в меньшей зависимости <…> а главное – перестаньте стыдиться и презирать работу <…> только в одном труде – истинная свобода женщины!295

В ряде своих статей – «Свобода выбора труда», «Назначение женщины», «Аристократический труд», «Еще о женском труде»296 – она развивала идею социальной значимости любого добросовестного труда. Призывала малообеспеченных женщин из привилегированных сословий, не связанных семьей и без образования, становиться цветочницами, портнихами и т. д. Она определила сферы, в которых женщины могли бы работать: торговля, сельское хозяйство, литература, журналистика, педагогика. Призывала женщин ломать стереотипы презрительного отношения к труду, к бедности и т. д. Но в России, с ее