Шерсть дыбом: Медведи-взломщики, макаки-мародеры и другие преступники дикой природы - Мэри Роуч Страница 24

Из тех же статей я узнала, что Индийский институт изучения дикой природы разрабатывает противозачаточную вакцину для обезьян. В Times of India писали, что укол «стерилизует животное в течение нескольких минут». Разве это не прекрасно! Несложная в применении контрацепция длительного действия для бесконтрольно размножающихся, проблемных диких животных. Собираясь в Индию, я не смогла согласовать по электронной почте дату встречи с директором по науке Камаром Куреши, который к тому же взял отпуск на время празднования Дивали. Когда мы возвращались в Дехрадун, Наха согласился сопроводить меня к нему, чтобы я могла докучать человеку лично.

Сейчас девять часов десять минут утра понедельника. Я жду Дипаньяна у главного входа. Сторож выкатил для меня на солнышко офисное кресло. На стороже такая шикарная униформа – в том числе набедренный пояс с бахромой и великолепный красный берет с пером, – как если бы под его охраной находились не биологи, а королевские персоны. Сразу за воротами стоит невысокий домик, окруженный забором из рабицы и увенчанный витой колючей проволокой. Макака как ни в чем не бывало пробирается через ее петли.

По институтскому газону идет Наха, который вышел меня встретить. По пути в главное здание он говорит, что Куреши сейчас на еженедельном утреннем совещании. Он провожает меня до кабинета Куреши и обещает сообщить ему, что я жду.

Канцелярские принадлежности на столе директора по науке оформлены в анималистическом стиле: стакан для ручек в полосках, как у зебры, бутылочка для воды в полосках, как у тигра. Слева от меня – раздвижная стеклянная дверь, выходящая на террасу, через которую – неудивительно – макаки дважды проникали внутрь, обыскивали рабочие столы, расшвыривая документы и канцтовары, и, не найдя ничего съедобного, выметались тем же путем, что и пришли. Об этих случаях мне поведал – в основном жестами – мужчина, сидящий за столом в глубине кабинета Куреши. Он не говорит по-английски, и в чем заключаются его обязанности, осталось для меня загадкой. На нем полосатая рубашка с короткими рукавами и жилет – тоже полосатый. Куда ни глянь, всё тут в полосочку.

Входит секретарша и кладет две открытые папки с документами на стол Куреши. Папки пестрят закладками-стикерами.

– А то он будет подписывать где попало! – Она смеется. – А сэр знает, что вы здесь?

– Да, конечно. Он на совещании.

Она сочувственно цокает языком. «Его совещания могут длиться бесконечно. Удачи вам». Полосатый служащий засыпает, сидя на стуле. На противоположной стороне двора, по краю крыши, семенит макака.

Примерно в одиннадцать приходит Куреши в компании нескольких научных сотрудников. Директор по науке – высокий, подтянутый мужчина, приветливый и приятный в общении. Вместо дежурного «Как дела?» он спрашивает: «Как вам в Индии? Желудок справляется?»

Прежде чем углубиться в науку, мы беседуем об Индии и ее проблемах с животными в целом. «Чуть ли не вся страна – неприкосновенная святыня, – говорит Куреши. Он разговаривает со мной и одновременно ставит подписи в местах, отмеченных закладками. – В том смысле, что наши законы довольно жесткие». С тех пор как в 1972 году был принят Акт о (защите) дикой природы, диких животных нельзя убивать или ловить без разрешения или пока конкретный вид официально не объявят «вредительским». Куреши бросает взгляд поверх очков. «И люди такой подход поддерживают».

Индуистские боги зачастую целиком или частично выглядят как животные, или заимствуют черты нескольких разных животных, или их супруги – животные, или они ездят на ком-нибудь из животных. Я рассказываю, как во время первой моей поездки в Дели живая крыса упала откуда-то сверху и приземлилась мне на ногу. «Это благословение! – воскликнул мужчина, с которым я шла по тротуару. – На крысе ездит бог Ганеша».

Сотрудники Куреши внимательно слушают. «Здесь все – божество! – восклицает один из них, по имени Уддалак Биндхани. – Базилик – божество! Это одна из жен Вишну».

«Если задуматься, – говорит Дивиа Рамеш, молодой поведенческий эколог с легкой улыбкой и проколотой бровью, – это на самом деле хорошо, потому что люди чувствуют глубокую связь с природой».

Но даже индуистская терпимость имеет свои пределы. Особенно у фермеров. Как-то так получилось, что основные сельскохозяйственные вредители в Индии – в то же время священные животные. Слоны представляют бога Ганешу, а обезьяны – Ханумана. Дикий вепрь – воплощение Вишну. Нильгау, или синий бык, – на самом деле антилопа, но гау означает «корова», а коровы священны. Когда власти задумались о том, чтобы разрешить отстрел синего быка, для начала им пришлось его переименовать. Нильгау теперь называется рой, или «лесная антилопа».

Несмотря на нескончаемую шумиху в СМИ по поводу «обезьяньей угрозы», власти ни в Агре, ни в Дели так и не объявили макак вредителями. А если бы и объявили, им было бы очень сложно отыскать желающих на должность истребителя обезьян. «Вы не найдете никого, кто стал бы их убивать», – говорит Ниланьяна Бхоумик, журналистка из Дели, с которой я недавно встречалась. Ветеринарная служба муниципалитета Дели с трудом находит людей, готовых ловить макак даже для того, чтобы просто переселить их в другое место, как предписывает принятая стратегия. От этой работы отказываются не только индусы, но и люди других вероисповеданий, потому что ловцы обезьян нередко сталкиваются с оскорблениями и угрозами в свой адрес.

Усугубляют проблему подношения. По вторникам и субботам верующие приходят в храмы Ханумана, чтобы совершить пуджу. Изображениям внутри они подносят кокосы и венки из бархатцев; живым представителям бога, околачивающимся снаружи, достается самоса и сок манго. Кормить диких животных – как известно, кратчайший путь к конфликту. Перспектива получить лакомство побуждает животных, которые обычно относятся к людям с опаской, идти на риск. Риск вознаграждается, и поведение обостряется. Опаска сменяется бесстрашием, а бесстрашие перерастает в агрессию. Если не дать обезьяне еду, которую вы держите в руках, она ее выхватит. Если вы станете сопротивляться или оттолкнете животное, говорит Куреши, обезьяна может вас ударить или укусить. По данным газеты Times of India, в 2018 году в больницы Дели обратились 950 пострадавших от укусов обезьян.

Куреши вспоминает, как посещал храм Ханумана в Химачал-Прадеше, куда ездил на рабочую конференцию. Встречающая сторона предупредила его не брать с собой ценных вещей, чтобы макаки не смогли стащить ничего, что можно обменять на еду. Телефон и бумажник Куреши оставил в бардачке запертого автомобиля. «Один тип подобрался ко мне и… – Куреши встает и выворачивает карманы. – Ей-богу! Они засовывают лапы вам в карманы и как следует обыскивают вас!»

У меня тоже есть история про макак. Она произошла недалеко от Бунди, в Раджастане, на пешей тропе, которая ведет через густые заросли к руинам возвышающейся над