«За други своя…». Хрестоматия православного воина. Книга о воинской нравственности - Е. Ю. Голубева Страница 86

и желая своим присутствием облегчить горестную участь сограждан, он остался в поместье своем. Положа руку на сердце, взглянув на Небеса, он дал этим Небесам обет: среди многочисленных врагов действовать против них же; окруженный чужеземной властью, он решился укоренять в сердцах народа любовь к законному государю и на пепелищах отчизны своей вознести знамя народной свободы и счастья. «Дела мои, совесть, государь и Бог оправдают мое здесь пребывание!» – сказал он и начал исполнять священный долг свой.

Некоторые крестьяне его, негодуя на примерную строгость, с которой он наказывал их за участие в грабежах французов и за ослушание русских законов, решились идти в Смоленск доносить на своего помещика о лишении им жизни нескольких французов. Вскоре бунтовщики, подстрекаемые наполеоновскими прокламациями, соединились в небольшую разбойничью шайку, набрали в окрестностях нескольких убитых французов и, бросив их в отсутствие помещика под полы его дома, привели из Смоленска французских комиссаров. Энгельгардт был найден виновным в смертоубийстве и вызван в верховный суд в Смоленск.

Восстановитель отечественной свободы Вильгельм Телль[247] не являлся к грозному притеснителю Швейцарии с такой твердостью духа, с какой вступил в среду судей защитник славы государя и сограждан своих. Благородная гордость русского дворянина, уверенность сына Отечества в исполнении своей обязанности, любовь к царю и вере сияли в очах его, управляли всеми его движениями и приводили в смущение собравшийся для приговора ему военный совет.

Не подсудимым казался он, но судьей непоколебимым. Наконец Энгельгардт осужден был к расстрелу. «Ведите меня скорее к месту моего торжества!» – сказал он французскому караулу, выслушав со всем хладнокровием приговор свой. Напрасно прельщали его от имени Бонапарта свободой и прощением; тщетно обещали ему высокие почести и награды, если отречется от законного государя своего и объявит смоленскому народу, что повелитель французов есть настоящий монарх России и помазанник Божий!

«Свобода моя принадлежит Богу и царю русскому! И мог ли Наполеон сделать меня рабом своим? Скажите ему, что я и теперь свободен; скажите ему, что русские дворяне умеют умирать таковыми за государя своего и Отечество!» – так отвечал он и повторил снова требование, чтобы его вели скорее к месту казни.

На месте казни хотели завязать ему глаза платком; но он, сорвав его с негодованием, сказал: «Русский не боится смерти!», перекрестился и ожидал роковой пули с твердостью духа, удивившей самих палачей. Свинец засвистел – Энгельгардта не стало!.. Но царь и Россия его не забудут; сограждане воскресят его в памяти и сердцах своих и передадут его потомству в пример великих жертв любви к Отечеству.

(«России верные сыны…», с. 162–170)

В. Лебедев

Правда русского воина

Духовный подвиг героев 1812 года не раз вдохновлял русских людей, стремившихся во всем походить на своих великих предков. Из книг, выходивших в период 1830-1840 гг., видно, какое значение придавалось во время николаевского царствования воспитанию христианской нравственности в армии. Нерушимый сплав христианских и воинских добродетелей образовал характер будущих защитников Севастополя, изумивших мир своей твердостью, мужеством, стойкостью и терпением.

Военачальник не должен употреблять во зло предоставленной ему власти, но обязан стараться привязывать к себе простого воина ласковым и отеческим с ним обращением и по мере сил развивать его, внушая ему истины добродетелей христианина, ибо простой воин в отношении пользы и защиты отечества стоит в одном ряду с военачальником и так же драгоценен для государя и соотечественников.

Военачальник в необходимых только случаях должен прибегать к мерам строгости, но к жестокости – никогда. Начальником называется не тот, кто смотрит на подчиненных сквозь пальцы и оставляет безнаказанно проступки, – это просто начальник слабый, приносящий вред и себе и другим. Настоящее благоразумие требует, чтобы каждый начальник старался искоренять все пороки, могущие неприметно вкрадываться между воинами, для предупреждения в будущем большого зла.

Начальник должен сохранять в приличном виде свое звание, имея благородный образ мыслей и спокойный вид; он не должен быть горд, самолюбив и своенравен. Эти свойства принадлежат самым слабоумным людям.

Самое необходимое для начальника – честь. Истинная, ничем не омрачаемая честь состоит в добронравном поведении, в благородных поступках, в правильном и здравом суждении, в бескорыстии, в деятельности и воздержанности. Сохраняя честь свою, должно сохранять честь товарища и подчиненного.

(Лебедев В. Правда русского воина, с. 22–25)

А. С. Кислов

Военная нравственность

Долг вождя, как представителя чести и величия армии, неусыпно блюсти за сохранением и приумножением хорошей нравственности, этого неоцененного сокровища во всяком звании. А поскольку органы воли военачальника есть офицеры, то на каждом из последних лежит обязанность не только заботиться беспрерывно о внушении нижним чинам и о поддержании в них строгих военных добродетелей, но и самому быть живым примером чистых, безукоризненных, возвышенных чувств. Офицеру непрестанно иметь в виду высокую свою обязанность постигнуть, изучить и во всех делах и поступках соблюдать непреложные правила нравственности, которую он должен иметь как гражданин вообще и как воин в особенности.

Вернейшая ограда престола и непоколебимого могущества России есть, без сомнения, неослабная ревность сынов ее к святой православной религии предков своих – к этому единственному и неистощимому источнику нашего блаженства, из которого почерпаем мы все добродетели, свойственные евангельскому учению. Воин-христианин с твердым упованием на Господа сил, защитника правых, карателя виновных, безбоязненно идет на брань и смерть; он знает, что жизнь его на земле временная и принадлежит царю и отечеству, и что жертвуя ей для них, он приобретает себе с венцом праведника вечное блаженство, уготованное на Небе поборникам православной Церкви.

Воины! На вас почиет надежда государства. Когда по призыву царя и отечества вы поднимаете оружие на защиту прав их, на вас обращены тогда взоры и помышления всех; от ваших дел зависит честь, слава и благоденствие России. В эту торжественную минуту нашего служения любовь к отечеству должна преобладать в сердцах ваших до восторженности и изгнать всякое чувство личного самолюбия и собственной пользы. Умереть суждено всякому, но не всякому суждено имя свое передать потомству.

Привязать к себе сердца подчиненных, вдохнуть в них любовь, признательность к себе – вот в чем состоит первейшая и святейшая обязанность всякого благородномыслящего начальника. Лучшее средство к тому – обходиться с ними ласково, кротко, снисходительно, справедливо – долг, налагаемый законами Божиими, гражданскими и любовью к ближнему. Тот, кто сумел снискать любовь и доверие подчиненных, обладает легчайшей возможностью, избегая угроз и принуждений, направить их соревнование к выполнению обязанностей и тем вспомоществует их благу, неразлучному с собственным своим возвышением по службе.

Постоянство, терпение, твердость духа и добрая нравственность