Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов Страница 7

28 января министр иностранных дел Великобритании лорд Эдуард Галифакс направил телеграммы послам во Франции Эрику Фиппсу и в Бельгии Роберту Клайву. Министр просил их конфиденциально сообщить правительству, при котором они аккредитованы о том, что правительство Англии знает о возможных планах Гитлера. Еще в ноябре появились сведения о том, что Гитлер планирует очередную внешнеполитическую авантюру на весну 1939 года. Сначала казалось, что он замышлял экспансию на Востоке, а в декабре в Берлине открыто заговорили о перспективе создания независимой Украины, имеющей вассальные отношения с Германией.

С тех пор стало известно, что Гитлер думает о нападении на западные державы в качестве предварительного шага к последующей акции на Востоке. Эти сведения получили некоторое подтверждение в том заверении, которое Гитлер дал министру иностранных дел Польши Юзефу Беку в отношении своих планов на Востоке, а также в той поддержке, которую Германия недавно оказала Италии в отношении ее претензий к Франции42.

В Лондоне пока не знают, принял ли Гитлер решение о каком-либо конкретном плане, однако известно, что он может:

– подтолкнуть Муссолини к предъявлению им претензий с помощью силы, и использовать свои обязательства перед Италией в качестве предлога для развязывания войны;

– напасть на Голландию, которая, в свою очередь, будет стремиться продиктовать свои условия Англии и парализовать Францию;

– подкупить Польшу, а возможно, и другие страны обещаниями допустить их к колониальному грабежу (как это было в случае с Тешинской Силезией в Чехословакии, которая с разрешения Гитлера была захвачена Польшей после Мюнхена.

В марте 1939 года, после полной оккупации Чехии, «отделения» Словакии и превращения ее в марионеточное государство, в Подкарпатскую Русь – область Словакии – также с разрешения Гитлера вошли венгерские войска. Сейчас это Закарпатская область Украины – Л.П.); в этом случае голландская Ост-Индия, возможно, будет обещана Японии;

– выдвинуть невыполнимый ультиматум по колониальному вопросу в речи, которая ожидается 30 января. (Как мы знаем, Гитлер ожидания английского правительства не обманул, и очень резко потребовал решить колониальный вопрос в пользу Германии. – Л.П);

– внезапно начать бомбардировки Великобритании, и затем нанести удар по западным державам с суши и моря.

Недавно стало достоверно известно о том, что Берлин упорно настаивает на превращении антикоминтерновского пакта43 в пакт по оказанию друг другу военной помощи против неспровоцированной агрессии третьей державы, и что Муссолини согласился, а в Токио пока еще думают.

Большинство прогнозов говорит о том, что опасный период начнется в конце февраля. Это подтверждается сведениями о том, что в Германии были отданы приказы о проведении мобилизации примерно в середине февраля. В Германии сейчас экономический и финансовый кризис, и это может толкнуть Гитлера на какую-либо авантюру за пределами страны. Он стоит перед выбором: снизить темпы перевооружения, которое требует больших затрат, и отказаться от политики экспансии, либо сделать что-то за пределами Германии, тем самым отвлекая внимание от затруднений внутри страны, а также приобретая материальные ресурсы, в которых страна крайне нуждается и которые она больше не может покупать за границей. (У Гитлера не было денег, а он собирался выдать кредит Сталину. С чего бы это? – Л.П.).

Правительство Англии тщательно рассмотрело эту ситуацию и решило ускорить подготовку своих оборонительных и контрнаступательных мер.

Если Германия вступит в конфликт с Голландией, Лондон считает желательным быть готовым немедленно предложить обоим правительствам, чтобы нейтральные правительства выбрали комиссию из трех арбитров. Это, возможно, не будет эффективным, но в том случае, если Германия отвергнет арбитраж или оставит предложение без ответа, вопрос бы прояснился, и Уайтхолл имел бы точку зрения для соответствующих действий.

Одновременно Лондон выработал свою позицию на случай нападения Германии на Голландию, которая заключается в следующем. Действительно, нет никаких надежд на то, что та военная акция, которую могло бы предпринять правительство Англии, предотвратила бы захват Голландии германской армией; восстановление ее территориальной целостности зависело бы от окончательного исхода войны. Тем не менее, стратегическое значение Голландии и ее колоний столь велико, что, по мнению правительства Англии, нападение Германии на Голландию следует рассматривать как прямую угрозу безопасности западных держав. Неспособность принять такой вызов приведет к колоссальному превосходству Германии в Европе, и при таких обстоятельствах Уайтхолл будет вынужден рассматривать вторжение Германии в Голландию как casus belli44 при условии, что сама Голландия будет сопротивляться вторжению.

Данной нотой английское правительство запрашивало правительства Бельгии и Франции, будут ли они подобные действия Германии также рассматривать как casus belli45.

1 февраля правительство Франции ответило на эту ноту Лондона. Французы дождались выступления Гитлера в рейхстаге, поэтому гадать им не пришлось. В ответе говорилось, что Париж ранее сообщал Англии, что действия Германии, направленные вначале против Восточной Европы, могут обернуться против Англии, Франции, Бельгии, Голландии и Швейцарии. Правительство Франции полагает в связи с этим, что опасность одинакова для всех этих держав и должна рассматриваться как общая, независимо от того, каким будет первоначальное направление агрессии Германии или Италии против одной из них, и что конфликт неизбежно затронет все их владения в целом. Это положение создает действительно общую для всех опасность, которая должна повлечь за собой подлинную солидарность перед лицом любого нападения Германии или Италии. Исходя из этой общей концепции, полностью разделяемой Англией, Франция будет рассматривать отныне в качестве casus belli германское вторжение в Голландию, хотя этот факт не затрагивает никаких договорных обязательств Франции и те действия, которые она предприняла бы вместе с Англией для отражения этого вторжения, имели бы при этом превентивный характер.

Франция также хочет быть уверенной в том, что вторжение в Бельгию и Швейцарию, также будет рассматриваться как непосредственная угроза безопасности западных держав и что оно будет так же, как и вторжение в Голландию, рассматриваться с настоящего времени как фактор, оправдывающий и определяющий решение, предусмотренное английским правительством. Правительство Франции готово со своей стороны пойти на такое объединение усилий и жертв, которое придаст франко-английскому сотрудничеству полную материальную и моральную действенность46.

Обмен нотами, для публикации в прессе не предназначенными (хотя косвенно Чемберлен и Бонне раскрыли их содержание в своих выступлениях в парламентах своих стран), говорит о том, что в Париже начали в полной мере осознавать опасность, которую таят для Франции и ее соседей постоянно усиливающиеся тоталитарные державы. В этом отношении опасения французского