«За други своя…». Хрестоматия православного воина. Книга о воинской нравственности - Е. Ю. Голубева Страница 69

увидел польный гетман Адам Жигимонт Служка[191] над твоими государевыми ратными людьми над большим твоим государевым знаменем Архангела Михаила, который в руке держал меч наголо. А в то-де время гетман Служка ездил по своим польским полкам, и то видение видев, рассказывал польским людям и сам от того видения устрашился. И польские люди от него про то видение услышали, и на них нашел страх. И Божией милостью, и Пречистой Богородицы помощью, и московских чудотворцев и всех святых молитвами, и твоим великого государя счастьем, и отца твоего государева и богомольца великого государя святейшего Никона, патриарха Московского и всея России молитвами польских людей разбили наголову.

(Исторический архив. № 3. 2005)

Записка о военных действиях во время Польского похода 1655 года

Оставил государь в Литовской земле боярина князя Семена Андреевича Урусова с товарищами, а с ним оставлен был Новгородский полк; и под заговенье на Филиппов пост пошел боярин под Брест. А в Бресте сидел гетман Сапега со многими ратными людьми; он боярину писал, что хочет сдаться и целовать крест государю со всеми людьми; а у Сапеги было ратных людей сорок тысяч, и конных и пеших. И когда боярин пришел под город, Сапега ему отказал, видя малочисленность [его войска]. Людей было с боярином конных с четыре тысячи, да пеших с четыре же тысячи. С передовым полком [поляки] начали бой, и пеших людей литовские люди побили много.

В тот же день боярин отошел от Бреста верст на тридцать; поутру же пришло литовских людей многое множество и осадили государевых людей со всех сторон и стали просить у государева боярина знамени и у ратных людей оружия: и если-де не отдадите, мы вас всех посечем.

Милосердный же Господь видел их гордость, а православных христиан смирение. Ратные люди пришли к боярину, и он сказал: «хотя всем помереть, а государева знамени не отдадим», – и стали все готовиться к смерти, и начали плакать и молиться Богу и на помощь призывать архангела Михаила, которого чудеса были написаны на государевом знамени.

На третий день выехали государевы люди на поле, все до единого человека, и [меж собой] положили, чтобы друг за друга умереть. И как распустили государево знамя – литовские люди увидели такое чудо: приехал-де юноша младой и стал русские полки строить, и им-де показались русские люди такими храбрыми, как сильные богатыри, и, построив юноша полки, сам прежде всех напустился на них. Они же немного бились с русскими людьми и побежали; русские же люди побили поляков в одном месте семь тысяч конных, много побили полковников и ротмистров, и секли их, вслед гонясь, все тридцать верст до города.

Наутро же того дня приехали многие полковники и ротмистры и целовали крест Государю, а сами сказали, что-де в Польше у них стоять против государя некому, лучшие-де люди все побиты; государевы же люди в том бою взяли платья и многое множество конских дорогих уборов.

(Акты Археографической экспедиции. Т. IV, с. 129)

Подвиг князя Семена Романовича Пожарского

Все же русско-польские войны в XVII в. складывались для нас очень непросто. Поляки были сильным противником: не только русские, но и лучшие в то время в Европе шведские войска нередко терпели от них поражения. Одним из таких печальных для нас эпизодов войны стала битва под Конотопом 28 июня (8 июля) 1659 г., в которой с русскими сражались, помимо поляков, казаки изменившего русскому царю гетмана И. Выговского, татары крымского хана Мехмета IV Гирея и европейские наемники.

Героем этой битвы стал окольничий князь Семен Романович Пожарский, дальний родственник спасителя России в период Смуты. Взятый в плен в жестокой сече, он говорил с ханом непреклонно, обличал измену Выговского и за то был казнен вместе с множеством других русских пленных. Народная молва прославила князя в песнях; есть известия о почитании его уже вскоре после смерти как местночтимого святого.

Новгородский хронограф о битве под Конотопом

Вышел на Русскую землю злочестивый и беззаконный басурман крымский царь хан со своими многочисленными полками и воинскими ратными людьми. Против него, нечестивого, послан был великого государя боярин и воеводы князь Алексей Никитич Трубецкой с товарищами, да с ним же был в товарищах с полком князь Семен Романович Пожарский.

И как будучи от Конотопа города за сорок верст, того нечестивого басурмана царя хана передовые вестовые[192] малые полки объявились, о том стало известно в полках князя Алексея Никитича Трубецкого с товарищами, что подъезжают люди татарские в малом числе близ их полков за переправою за 12 верст… И как в то время за переправой малое число людей показалось, князь Семен Пожарский пошел за переправу и ополчился против нечестивых, ожидая, что тут их малое число.

Тот же басурман злочестивый был близ неподалеку поприщ за пять и, узнав о том, пустил свои многие полки, и с ними и сам пошел. И сразились между собой, и был бой великий с полудня и до вечера. Князь Семен Пожарский многих варвар посек и храбрость свою великую показал.

И когда день стал клониться к вечеру, окаянные варвары басурманы подстрелили под князем коня, и не успел [он] на другого пересесть. Эти же татары напали во множестве и схватили его, и повели пред нечестивого царя хана. И как его привели пред царя, начали ему всячески льстить.

Он же то ни во что же вменял и его, царя, обличал и его варварское богомерзкое житие. Тот же царь повелел его всяческим томлением от православной веры отогнать и в свою басурманскую веру привести. Князь крепко царя обличал, как крепкий адамант, угроз и мучений ни в чем не устрашился, крепко пострадал, и, полагающий душу свою за церкви Божии и за благочестие великого государя и за православную христианскую веру и за всех православных христиан, укорял: «О, злочестивейший басурман и поганый еретик, посланник сатанинский и бесовский, предтеча Магометов, предстатель и слуга дьявольский, гонитель на церкви Божии и разоритель и грабитель».

И после того в такой крепости кончину принял добрую. Тот же злочестивый царь не смог укоризны терпеть и поношения, повелел его всячески мучить различными мученьями. И после мучений повелел ему главу отсечь, и поверг его тело на пустом месте. И этот храбрый и терпеливый воин принял конец мучения, и Царствию Божию наследник был.

(Русское летописание, с. 304–305)

Песня о гибели Семена Пожарского

За рекою,