Операция «Турнир». Записки двойного агента - Анатолий Борисович Максимов Страница 5

– Аэродром «смотрит» в сторону Норвегии. Раньше МиГ отвернуть не может – скорость еще не набрал. А когда начинает разворот, уже оказывается над чужой территорией. Норвежцы уже перестали писать нашему МИДу ноты протеста. Но опытные летчики не доходят до границы, это случается в основном с молодежью.

История на этом не окончилась. Другой летчик, причем опытный, стал регулярно нарушать границу. Мало того, он залетал достаточно глубоко и отчитывался перед своим командиром звена. «Помощник» высказал предположение, что летчик и командир звена в сговоре: хотят перелететь за рубеж. Вот как подействовал мой инструктаж!

– А зачем залетать глубоко? – попытался я подвергнуть сомнению версию.

– Ищут аэродром на той стороне…

– А откуда ты узнал, что летчик нарушает границу?

– К нему прямо к кабине подходит командир звена, и они о чем-то говорят. К другим летчикам не подходит. В сговоре они, – убедительно закончил «помощник».

Это уже было недоверие своему командиру.

– Ну, это уже далеко ведущие выводы. Пока есть факт: нарушение границы. Наблюдай. Встретимся через два дня на условном месте.

Сколько раз в своей оперативной жизни – ив контрразведке и разведке – говорил я эту фразу: «Встретимся на условном месте». В чем условное? В месте и времени, в запасном варианте, если встреча по каким-либо причинам срывается. Самое главное в работе с «помощником» и агентурой из иностранцев – не потерять с ним связь. Ценность информации зависит не только от того, что она есть у источника, то есть носителя интересующих сведений. Есть такая поговорка: «Дорога ложка к обеду». Так и с информацией.

Я вновь обсудил с начальником сообщение «помощника». В ответ услышал:

– Придется тебе раскрыть содержание операции «Соседи». Норвегия – член НАТО, это ты знаешь, и близость ее границ с нами означает возможность контролирования жизнедеятельности нашей военно-морской базы в Североморске…

– Она не оставляет равнодушной натовскую военную разведку?

– Вот-вот… Стало известно, что они строят новые радиолокационные станции перехвата для ведения технической разведки с территории Норвегии.

– Упование на технические формы ведения разведки – это пунктик ЦРУ. Нам об этом говорили в школе, – заметил я.

– Так вот, твой «подозреваемый» летчик ведет фото- и электронную разведку под предлогом случайных залетов на норвежскую территорию…

– Вот почему он уходил в глубину территории! Ведь мы приучили норвежцев к нарушениям границы. Но норвежцы ли стоят за всем этим?

– Пока таких сведений у нас нет, но вернее всего – США. Ты не обижайся: эта операция была задумана еще до твоего приезда и, конечно, максимально скрывалась. А теперь подумай, как отвести подозрения «помощника» от летчика и его командира. И как поддержать на этом примере отличное качество «помощника» – бдительность, желание работать с органами.

Этот источник в дальнейшем оказал важную услугу госбезопасности – разобрался в ситуации с одним из механиков. «Летун», как я его назвал, стал изучать летные инструкции, беря их в секретной библиотеке. Криминального в этом ничего не было, но зачем ему знания об особенностях управления самолетом в воздухе? С моим «помощником» мы установили, что «Летун» дружит с техником-оружейником. «Помощник» говорил:

– Оружейник не имеет доступа к секретной инструкции по полетам, но он якобы окончил аэроклуб и когда-то летал самостоятельно. Хотел стать летчиком, но что-то помешало. Я слышал, как они беседовали об управлении МиГом.

– А может быть, это простое любопытство бывшего аэроклубовца? По себе знаю, как влечет авиация.

– Может быть. А если – нет? – возразил мой бдительный «помощник». Таким сигналом пренебрегать не следовало.

«Помощник» узнал, где проводит время эта парочка. Они уходили к большой скале в сопки и там, укрываясь от ветра, разводили костер, беседовали по много часов. Я их понимал по-человечески: в гарнизоне податься особенно некуда – кинофильмы, вечером клуб и танцы, выпивка… В Мурманск ехать – денег не ахти сколько. А природа поднимает настроение. Понимал я и другое: они скрываются для беседы на тему, которую мы точно не знали.

В отделе решили провести против «Летуна» операцию. Нужно было получить сведения о характере их с напарником разговоров, в частности, о цели использования летной инструкции. Это удалось сделать с помощью подслушивающего устройства, которое заложили вблизи камня – места постоянной встречи парочки.

Неясность была ликвидирована: «Летун» с оружейником готовили угон истребителя в Норвегию. Оружейник изучал инструкции, сидел в кабине пилота, готовя оружие, и тренировался в управлении. Он внимательно присматривался к поведению самолета во время рулежек. В магнитофонной записи были и такие фразы: «…Взлететь-то я взлечу, а вот сяду ли? Вот где сложность – в посадке».

Мне было жаль парней, которые направили свою энергию в преступное русло. И в чем-то я понимал их, хотя, конечно, не оправдывал. Они окончили среднее авиационно-техническое училище, что-то вроде военного техникума. Их служба могла длиться еще лет двадцать, и все в том же качестве: монотонная, скучная жизнь вдали от цивилизации, бесконечные заботы о полетах и тревога о качестве самолета и оружия, убогость обстановки в общежитии, регулярные пьянки и мечта об удачной женитьбе.

Лет десять назад такая информация привела бы в восторг тогдашних сотрудников Особого отдела: преступный умысел налицо, и механика с оружейником можно арестовывать, судить и отправлять в ГУЛАГ. Но шел пятьдесят девятый год, и действовал новый уголовный закон. Умысел – да. Но нереализованный…

Я вспомнил школу контрразведки и наставления грузинского капитана – специалиста по уголовному праву: нужно не ловить нарушителей, а создавать условия, препятствующие нарушениям. Конечно, механика с оружейником надо изолировать, но не в судебном порядке. Об этом я говорил на совещании у начальника Особого отдела Северного флота. Мое мнение расходилось с оценкой события «особистами» старой закалки. Их предложение было провокационным: подождать конкретных действий, а затем привлечь к ответственности.

– Нужно уже сейчас изолировать механика и оружейника, но друг от друга, – говорил я, – перевести в разные гарнизоны, куда-нибудь в глубь страны, где до границы год скакать.

– Поддерживаю предложение лейтенанта, – бросил мой начальник, – но при условии, что наблюдение за ними будет продолжено. Кроме передачи дела на них нашим коллегам в Особых отделах следует высказать предложение об увольнении их из вооруженных сил.

– Согласен. Готовьте материалы. В конечном счете мы не благотворительная организация, а органы государственной безопасности, – подвел итог адмирал и добавил: – Мы их спасаем от более серьезного преступления.

«Летун» и его товарищ из авиадивизии были удалены. А я смог поощрить моего «помощника», дав ему возможность получить отпуск в летнее время, – для молодых военнослужащих на Севере – вещь крайне редкая. Было радостно от того, что мы смогли