Операция «Багратион». «Оба удара главные…». К 75-летию операции - Михаил Владиславович Синицын Страница 45

Так, например, 22-я и 23-я гвардейские минометные бригады вели разведку в полосе 37-й гвардейской и 69-й стрелковых дивизий соответственно. Артиллерийские офицеры находились на передовой и «засекали» появившиеся объекты противника. Ветеран 22-й гв. минометной бригады Владимир Васильевич Гуркин вспоминал: «Я сидел на наблюдательном пункте, регулярно докладывал начальнику разведки бригады. В каждой бригаде было по наблюдательному пункту. Потом все это обобщалось и разведсводки составлялись, чтобы определить новые цели… Но, как я считаю, главное все-таки были не наши данные, а данные авиации, которая это фотографировала и все их траншеи и прочее, прочее, прочее. И все это передавалось в армии, армии передавали дивизии, и вот это использовалось. Но я, как начальник разведки, все время выверял, что мы обнаружили и что есть. И, как правило, то, что я обнаружил, уже фигурировало выше. Конечно, корпусная разведка или армейская была мощнее, чем наша. У меня была только стереотруба и бинокль. Но у нас что ценное было. В чем заключалась наша разведка: вот появилась какая-то новая „штука“. И вот надо определить, что это. Появилась землянка, и видно, что люди туда ходят и ходят. Ага, видно, пришел новый штаб. Новая войсковая часть. И неизвестно – полк это или батальон, но мы в своих разведсводках… Мы докладывали начальнику разведки дивизии Иващенко. Он обобщал эти данные и передавал в группу ГМЧ, а группа ГМЧ подчинялась штабу артиллерии. И там это все обобщалось»[445].

Поэтому система наблюдательных пунктов являлась своеобразной «страховкой» для данных авиаразведки. Эти данные должны были взаимно подтверждаться, наблюдение за противником давало второй источник, с которым можно было сверяться.

В качестве подтверждения можно привести план разведки штаба артиллерии 15-й сд: «Задачи разведки… а) уточнить состав, группировку артиллерии противника подтвердить ранее обнаруженные цели № 1058, 1020… 1170; б) установить позиционные районы действующих арт. мин. батарей противника; в) разведать систему противотанковых опорных пунктов пр-ка и степень их оборудования в инженерном отношении; г) продолжать вести тщательное наблюдение за выявлением НП и КНП; д) доразведать огневую систему противника в р-нах Петровичи и лес. юж. Петровичи; е) следить за передвижением живой силы и техники противника. Конец разведки – 20.06. Средства разведки: 1) наблюдение с помощью приборов; 2) организация СНД по засечке целей; 3) выдвижение разведчиков в полосу БО (боевого охранения. – М. С.); 4) участие в общевойсковой разведке»[446].

А вот характеристика деятельности противника перед фронтом 15-й стрелковой дивизии. Здесь в графе «Чем и когда себя проявляет» записано: «Замечен блеск стекол 12.6»[447]. Соответственно, в этом месте возможно нахождение наблюдательного пункта противника. Играли роль даже самые мелкие детали.

Последнее приказание по разведке в дивизии отдано 18 июня. В нем, кроме уже описанного, было: «На период подготовки к активным действиям: «ж) уточнить точное время смены дежурных подразделений на переднем крае и приема пищи, для чего организовать систему артсекретов, дозоров и выделение ночных слухачей. Точно установить наличие противника в передовых траншеях; з) вскрыть слабые и сильные стороны обороны противника, его опорные пункты, установить калибр нашей артиллерии, потребный для привлечения к подавлению и уничтожению отдельных целей противника»[448]. Разведсводка предоставлялась в штаб артиллерии дивизии четыре раза в сутки.

На ночь, сближаясь на минимальное расстояние с противником, выдвигались дежурные слухачи-разведчики, которые фиксировали все воспринимаемые звуки, происходящие в стороне противника, а затем делали соответствующие выводы.

В 18-м ск на участке каждого стрелкового батальона имелось по одному инженерно-наблюдательному пункту, с которых подробно изучалась система минных заграждений, система траншей и ходов сообщений.

Звуковая разведка при помощи специальной аппаратуры давала возможность засекать стреляющие батареи противника и тем самым дополнять имеющиеся данные.

В процессе подготовки к операции штаб артиллерии армии систематически ставил артиллерийским частям задачи на доразведку артиллерийских средств противника, системы огня и характера оборонительных сооружений.

Офицерами штаба артиллерии 65-й армии неоднократно производилась поверка организации и ведения разведки, службы наблюдения, поверкой были охвачены все наблюдательные пункты артиллерийских полков, дивизионов и большая часть батарейных НП.

Разведчик 22-й артиллерийской дивизии прорыва 48-й армии Н. М. Щелконогов в беседе с автором вспоминал: «Мы делали сопряженное наблюдение. В разных местах наблюдательные пункты выбирали, и даже на нейтральной полосе. За нашими траншеями лес был, там на деревьях на НП начальство сидело, а мы на нейтральной полосе. Помню, одну из целей я обнаружил, думал, что блиндаж. Видел, что немцы туда постоянно ходят. Я его обозначил. А когда наступление было, мы результаты фиксировали, оказалось, что нет там никакого блиндажа. И если бы там 57 трупов не было, надавали бы мне по шее, если бы не в штрафники сослали. Там, оказалось, немцы картошку хранили, а когда началась артподготовка, и в этом блиндаже они тоже укрывались»[449]. За этот «блиндаж» разведчик-наблюдатель ефрейтор Щелконогов вскоре будет награжден медалью «За боевые заслуги».

В подготовительный период войсковая и специальная (воздушная, артиллерийская и инженерная) разведка усиленно вела работу по уточнению переднего края обороны противника, артиллерийской группировки и огневой системы противника, характера инженерных сооружений, путей подхода, мостов и переправ в глубине обороны.

98-й отдельный корректировочно-разведывательной авиационный полк (окрап) в подготовительный период произвел 236 самолетовылетов, во время которых производил аэрофотосъемки, визуальную разведку, корректировку огня артиллерии. Аэрофотосъемка обороны противника была осуществлена в подготовительный период дважды. Аэрофотосъемка велась самолетами типа «Ил-2». Всего в подготовительный период 98-й отдельный корректировочный разведывательный авиационный полк (окрап) произвел 236 самолетовылетов с общим налетов времени 195 часов, из них 43 – на аэрофотосъемку и 167 – на прикрытие. 98-й окрап снимал участок фронта протяженностью в среднем 60 км и на глубину 12–15 км, в общей сложности было заснято 3,062 м2, при оформлении результатов обработано 3010 негативных кадров, отпечатано 4896 снимков, на которых обнаружено 146 артбатарей, 99 артпозиций, 61 минбатарея, 102 отдельных орудия[450]. Дешифрование аэрофотоснимков производил топографический отдел штаба фронта, после чего издавались карты с данными аэрофотосъемки и рассылались в артиллерию вплоть до командира батареи. В докладе штаба артиллерии 1-го Белорусского фронта о действиях артиллерии в Бобруйской операции указывалось: «Существенную роль карты с данными аэрофотосъемки сыграли при анализе разведданных, полученных из разных источников, так как полнота вскрытия оборонительных сооружений и группировки огневых средств противника по средствам аэрофотосъемки близка к достоверности, чего не могли дать другие виды артиллерийской разведки, в пределах всей тактической глубины обороны противника»[451].

Часть батарей подавлялась еще до наступления, в первую очередь это были наиболее опасные для советских войск батареи. При поддержке 98-го окрап было подавлено или уничтожено 10 артбатарей и