Дух победителя - Александр Путинцев Страница 39

по этому поводу, что шарлоткой называют яблочный пирог, который готовится из пирожкового теста. Артём, споря со мной, решил показать свои кулинарские способности перед официанткой. Видно, молодая девушка ему понравилась, вот и решил перед ней выпендриться. Он, возражая мне, заявил, что основу пирога и шарлотки составляет бисквитное или пудинговое тесто. Слушая наш спор, Ольга и обаятельная официантка долго смеялись над нами. Но я и Артём даже не думали обижаться, потому что мы ничего не знали и не понимали в кулинарии, и поэтому уверенно несли такую белиберду, развлекая своей болтовнёй прекрасных молодых девушек. Нам всем было очень радостно и весело, и мне страшно не хотелось возвращаться на корабль.

Глава 19. Заслуженное вознаграждение

Подъём Военно-морского флага на корабле произвели, как всегда, в девять часов утра. Экипаж ещё стоял на верхней палубе согласно схеме построения, когда командир корабля предоставил слово специалисту по физической подготовке Черноморского Военно-Морского Флота. Тот поправил на голове офицерскую фуражку, несколько раз кашлянул и подошёл к стойке с микрофоном.

– Товарищи матросы, старшины, мичманы и офицеры крейсера управления «Жданов», – торжественно зазвучал его голос, – на прошлой неделе прошли соревнования по боксу на первенство Черноморского Военно-Морского Флота. Матрос Александр Сиборский, участвующий в этих соревнованиях в тяжёлой весовой категории, всех соперников победил с явным преимуществом, отправил в нокаут, и стал чемпионом флота…

Для меня всё это было полной неожиданностью, потому что я даже не думал, что результаты соревнований объявят таким образом, тем более назовут моё имя, как чемпиона. Экипаж приветствовал меня бурными аплодисментами и словами одобрения. Я, лишённый подобного рода внимания, испытывал приятные чувства, но был несказанно смущён.

К микрофону подошёл командир корабля капитан первого ранга Анатолий Кашун.

– Матрос Сиборский, выйти из строя!

– Есть выйти из строя!

Я сделал три шага вперёд и развернулся лицом к экипажу. Все смотрели на меня и радостно улыбались, искренне выражая чувства гордости и уважения.

– За первое место в соревнованиях по боксу матросу Сиборскому объявляю благодарность! – прозвучал голос командира корабля. – Кроме этого, матрос Сиборский награждается грамотой за подготовку команды по гребле на шлюпке, успешно выступившей на первенство флота…

Так, подумал я, а где красные революционные шаровары?..

– После построения матросу Сиборскому зайти ко мне в каюту! – донеслось до моего сознания.

У меня тревожно забилось сердце, и я почувствовал лёгкий мандраж.

Анатолий Моисеевич Кашун закончил Каспийское высшее военно-морское командное училище имени С.М. Кирова и был направлен на Черноморский Военно-Морской Флот.

Перед тем, как стать старшим помощником (старпом), а затем командиром крейсера управления «Жданов», Анатолий Кашун был слушателем Высших офицерских классов Военно-Морского Флота в Северной столице России.

Я эту информацию узнал тогда, когда явился в каюту командира. Капитан первого ранга разрешил мне присесть на диван, а сам, порывшись в столе, достал запечатанный конверт и протянул мне.

– Так, курсант, это просили передать тебе.

Я удивлённо вытаращил глаза и ничего не понимал. Было не обычно, что он меня называл курсантом, когда я уже больше восьми месяцев числился матросом.

– Ты, оказывается, родственник Дмитрия Анатольевича?! – не то спросил, не то утвердил командир, и сам же продолжил, пока я, оторопев, молчал и думал, что сказать, – Дмитрий Анатольевич хороший преподаватель! Я был слушателем Высших офицерских классов, и он меня многому научил. Изумительный человек! Я помню его до сих пор. Ведь по его рекомендации я и получил должность старпома на крейсере управления «Жданов».

Командир присел на против меня в кресло. Я молчал и силился понять услышанное.

– Да, я и дочку его помню… Если память не изменяет, Ольгой зовут… Так ты жених её что ли?

Капитан первого ранга в упор посмотрел на меня и улыбнулся. Я смутился, и до меня стало доходить, откуда «ноги растут». Я вспомнил, как Ольга говорила о том, что отец работал преподавателем в каком-то военно-морском институте.

– Да… я с братом её боксом занимался, – неуверенно промямлил я.

– Хорошая девочка! Я её подростком помню, она с отцом всё ходила на лекции. Такая смышлёная и любопытная!

Я был удивлён, что командир может быть таким мягким и добрым.

– У меня тоже дочка. И они ровесницы, даже вместе гуляли по Питеру, – продолжил он, погрузившись вдруг в воспоминания.

Я слушал и не перебивал.

– Я вот что думаю, – неожиданно сказал командир, – ты за восемь месяцев у меня на корабле проделал столько, что не один офицер с тобой не сравнится. Я загасил все твои выговоры, обозначенные в характеристике твоими отцами-командирами из училища. Может, пойдёшь в моё училище, где я учился, в Каспийское высшее военно-морское командное училище имени С.М. Кирова?

Я дам такую характеристику, что тебя с радостью возьмут, только с потерей одного года. После окончания училища придёшь ко мне на корабль, у тебя здорово складываются отношения со всем экипажем, мне как раз нужен специалист по воспитательной и военно-политической работе. О тебе хорошо отзывались прикомандированные выпускники Ленинградского военно-морского училища, всё удивлялись, почему таких вот отчисляют…

– Благодарствую, товарищ капитан первого ранга! – смущённо сказал я. – Мне приятно слышать такие слова. Мне нравится у вас на корабле. Прекрасный экипаж, я со всеми уже знаком, мне было приятно с ними общаться и делать общее нужное дело… К сожалению, сама система меня сильно угнетает, я не чувствую себя здесь свободным…

– А ты думаешь, на гражданке тебе будет лучше и там себя почувствуешь на много свободней? Здесь ты хоть на полном государственном обеспечении, а на гражданке придётся крутиться, как белка в колесе.

– Зато волен буду делать то, что душе угодно…

– Ладушки! Я всё понял! Тема закрыта! – подвёл черту командир. – Где-то в конце мая, начале июня будет приказ о твоей демобилизации, все необходимые бумаги для этого запущены. Как только на самом верху подпишут, сразу спущу тебя на берег. Да, вот возьми увольнительную на выходные и письмо не забудь. Увольнительная выписана по просьбе Дмитрия Анатольевича на субботу с десяти утра и до одиннадцати часов вечера воскресенья. Заслужил! Так-то, готовься, у тебя есть время до завтра!

Я вышел из каюты командира в таком состоянии, как будто побывал в районе Гренландии, где пережил невероятной силы шторм в море Ирмингера, глубина которого достигает трёх тысяч метров. Когда я вскрыл письмо с явным запахом Олиных духов, меня охватила необъяснимая радость, сравнимая с чувствами выжившего после того страшного шторма.

Я развернул письмо и увидел красивый ровный женский подчерк. Ещё       не читая его, в моей груди бешено заколотилось сердце, приведшее меня в сильное