История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в одном томе - Артем Владимирович Драбкин Страница 33

НКВД. В городе выгружались не успевшие занять оборону на линии Сталина части. Первый бой на ближних подступах к Киеву состоялся уже через два дня. По Житомирскому шоссе немцы вышли к реке Ирпень. Боец 4-го сводного полка НКВД В. Козаченко вспоминал: «Танки мчались к мосту, ведя огонь на ходу. Наше боевое охранение встретило их дружным ружейным и пулеметным огнем. Когда танки приблизились к реке, грянул взрыв». Мост на шоссе был взорван. Одновременно по немцам открыли огонь ДОТы. Попытка форсировать Ирпень с ходу и ворваться в Киев внезапной атакой провалилась. Моторизованные части вермахта еще несколько раз попытались прощупать советскую оборону. Однако нигде им не удалось застать защитников столицы Украины врасплох. Мосты оказывались взорваны или сожжены. Опорой советской обороны стал Киевский укрепленный район. С серых громадин ДОТов сбрасывали маскировочные сети, и непрошеных гостей встречали пулеметные очереди.

Атака Киева танковыми дивизиями не обещала немцам быстрого успеха. Пехота шагала в маршевых колоннах где-то далеко позади. На растянутый вдоль Житомирского шоссе фланг немцев с севера обрушились контратаки советской 5-й армии. Танки Эвальда фон Клейста могли навсегда остаться у стен Киева. Не скрывая досады, командование группы армий «Юг» подчинилось прагматичным приказам из Берлина. Очередной целью немецкого наступления стал Летичевский УР, прикрывавший подступы к Виннице.

Сражение советской и немецкой пехоты за Летичевский УР началось 15 июля. Один из командиров укрепленного района обратился к артиллеристам с просьбой поддержать огнем сражающиеся ДОТы. Ответ командира гаубичного артполка был лаконичным: «Снарядов у меня нет, но сколько смогу, открою огонь». Было сделано всего 10 выстрелов, которые не могли нанести серьезные потери штурмовым группам вермахта. ДОТы расстреливались немецкой артиллерией, штурмовыми орудиями, подрывались мощными зарядами взрывчатки. В истории немецкой 4-й горно-стрелковой дивизии (4. Gebirgs-Division) штурм Летичевского УРа описывается следующим образом: «После трехчасовой артиллерийской подготовки, которая на завершающем этапе получила поддержку тяжелых орудий пехоты и зенитной артиллерии, ровно в 10.00 с исходных позиций вступили в бой ударные группы горной пехоты и инженерно-саперные отряды. Огневую поддержку обеспечивала батарея штурмовых орудий <…> Один за другим уничтожались бункеры и блиндажи, захватывались цели. Войска все дальше прорывались в глубь оборонительного рубежа. В 21.30 задача дня была выполнена на всех участках. По широкому фронту удалось прорвать линию Сталина». Пробитая в обороне брешь делала практически бесполезной дальнейшую оборону укрепленного района. В любой момент мог последовать удар во фланг и тыл. Линия старой границы была оставлена, и под нажимом немецких войск советские части продолжили отход на восток.

Прорыв обороны Летичевского УРа вызвал серьезное беспокойство советского командования. В начале первого ночи 18 июля командующий Юго-Западным направлением маршал С. М. Буденный направил в Ставку Верховного главнокомандования доклад, в котором дал удивительно точную оценку обстановки и сформулировал вполне осмысленный план дальнейших действий: «1. Восстановить положение, бывшее до начала основного прорыва, с наличными силами фронта не представляется возможным; 2. Дальнейшее сопротивление 6-й и 12-й армий на занимаемых рубежах может повлечь в ближайшие 1–2 дня их окружение и уничтожение по частям». Буденный просил Ставку дать разрешение на отвод двух армий, и через несколько часов оно было получено. 6-я и 12-я армии должны были отойти ближе к Днепру, в район Белой Церкви. Несмотря на то что Ставка требовала от войск Красной армии максимальной стойкости, в очевидно угрожающей ситуации запрещение отхода было делом бессмысленным.

Поначалу отход на восток проходил успешно и организованно. Командир 1-й горно-стрелковой дивизии (1.Gebirgsjager-Division) Хуберт Ланц позднее с досадой писал: «Не в силах сделать что-либо, мы можем только наблюдать, как бурые колонны отрываются от нас и уходят на восток». Организованный отход продолжался. Франц Гальдер отдавал должное своим советским оппонентам: «Противник снова нашел способ вывести свои войска из-под угрозы наметившегося окружения. Это, с одной стороны, яростные контратаки против наших передовых отрядов 17-й армии, а с другой – большое искусство, с каким он выводит свои войска из угрожаемых районов». Однако роковую роль в судьбе советских 6-й и 12-й армий сыграл глубокий прорыв 1-й танковой группы фон Клейста к Киеву и Бердичеву. Повинуясь приказу фюрера о повороте на юг, немецкие танковые дивизии ударили во фланг и тыл двум отходящим на восток армиям. 3 августа 1941 г., когда в тыл советским войскам, отступающим под натиском немецкой 17-й армии (17. Armee), вышли танковые дивизии вермахта, заняв восточный берег реки Синюха и город Первомайск, кольцо окружения вокруг них замкнулось. В окружение попало около ста тысяч человек.

Бои с окруженцами в районе села Подвысокое продолжались до 15 августа. Немногим красноармейцам удалось вырваться. И. Л. Деген вспоминал: «Остатки нашей роты упорно пробивались к своим. Девятнадцать дней, с упорством фанатиков, мы выходили вместе с Сашей из окружения. Шли ночами, в села не заходили. Знали, что в плен не сдадимся ни при каких обстоятельствах. Питались зелеными яблоками и зернами пшеницы, что-то брали на заброшенных огородах». Были пленены командующий 6-й армией генерал-лейтенант И. Н. Музыченко и командующий 12-й армией генерал-майор П. Г. Понеделин, несколько командиров корпусов и дивизий. Судьба попавших в плен бойцов и офицеров сложилась трагично – большинство из них погибло от голода и болезней в так называемой Уманской яме, одном из первых концентрационных лагерей на территории Советского Союза.

После Умани дивизии 1-й танковой группы разошлись веером до самого Черного моря. В Николаеве трофеями немецких войск стали недостроенные корабли советского «Большого флота» – линейный корабль, крейсер и две подводные лодки. Немецкие танкисты с любопытством осматривали циклопические сооружения верфей, лес кранов, завалившихся набок, словно выброшенные на берег гигантские рыбины, субмарины. Только командующий Эвальд фон Клейст задавался риторическим вопросом: «А что мы здесь делаем?» Намотанные на гусеницы танков километры, оставленные по дороге могилы боевых товарищей – «камрадов» и остовы сгоревших «панцеров» все дальше отодвигали немцев от главной цели кампании против Советского Союза – захвата Москвы.

Бои на ближних подступах к Киеву

Затишье под Киевом длилось недолго. К концу июля 1941 г. после долгого пешего марша к городу подошла пехота немецкой 6-й армии (6. Armee). Вместо кавалерийского наскока танков группы Эвальда фон Клейста Киев теперь ждал методичный штурм. В распоряжении 6-й армии была тяжелая артиллерия, огнеметы и штурмовые орудия. Мощный удар по обороне города последовал уже 30 июля. 6-я армия атаковала Киевский укрепленный район с юга, в обход рубежа на реке Ирпень. Под натиском вражеской пехоты стрелковые части были сбиты с позиций и отступили. Многие ДОТы КиУРа оказались в окружении. Их гарнизоны остались на своем посту, прикрывая отход и надеясь на