1941 год. Удар по Украине - Валентин Александрович Рунов Страница 29

в войска приказ о вскрытии пакетов особой важности. Но вследствие отсутствия связи в некоторые объединения и соединения этот сигнал пришлось передавать при помощи специальных курьеров самолетами связи. Нередко в условиях господства противника в воздухе эти самолеты сбивались, и соответствующие команды либо поступали в войска с большим опозданием, либо не поступали вовсе. Поэтому низовые командиры были вынуждены принимать ответственные боевые решения самостоятельно, на что у некоторых просто не хватало духа.

Шло время, а штаб Юго-Западного фронта все не мог собрать необходимые сведения для оценки обстановки во всей его полосе. Командующий сильно нервничал, постоянно давил на начальника штаба, а тот в свою очередь на начальника оперативного отдела и начальника разведки. Но те только беспомощно разводили руками. Выход был найден в том, что в 11 часов 22 июня штаб Юго-Западного фронта доложил начальнику Генерального штаба о том, что войска ведут бой с противником на занимаемых ими рубежах, не указав точного начертания этих рубежей. Получалось, что войсками этого фронта в точности выполняется первый этап плана прикрытия государственной границы, и настала очередь переходить к реализации второй части этого плана – проведению армейских контрударов, разгрому вклинившихся группировок и переносу боевых действий на территорию противника.

Поэтому во второй половине 22 июня генерал-полковник М.П. Кирпонос, оставив в своем резерве в районе Тернополя 37‑й стрелковый корпус, приказал командирам 22‑го механизированного корпуса и 45‑й танковой дивизии приступить к подготовке контрудара (18).

К тому времени в штаб фронта начали поступать сведения о вклинении противника в оборону советских войск в полосе 6‑й армии. Это послужило основанием для отдачи распоряжения командующему 6‑й армией и командиру 15‑го механизированного корпуса о нанесении корпусом контрудара по прорвавшемуся противнику. В 14 часов задача корпусу была уточнена – «нанесением встречного удара восстановить положение 124 стрелковой дивизии» (19).

Но наиболее тяжелой в первый день войны была обстановка в полосе 5‑й армии и на стыке ее с 6‑й армией (участок до 100 км), где противник наносил свой главный удар силами шести пехотных и одной танковой дивизии. Там он нанес поражение 87‑й и 124‑й стрелковым дивизиям и вклинился на советскую территорию на глубину до 30 км.

В полосе 26‑й армии день 22 июня прошел в пассивных оборонительных боях по рубежу реки Сан войск 8‑го стрелкового корпуса. В полосе 12‑й армии на всех направлениях атаки незначительных сил противника также в тот день были отражены.

Тяжелой была и воздушная обстановка в полосе Юго-Западного фронта. Авиация противника, нанеся внезапные бомбо-штурмовые удары по аэродромам, расположенным в тылу армий прикрытия, практически полностью захватила господство в воздухе. Только по официальным данным, потери авиации Юго-Западного фронта в первый день войны достигли 180 боевых машин, но, вероятно, они были значительно большими. Авиация фронта (четыре авиационные дивизии) в первый день войны практически бездействовала. 22 июня она совершила всего 100 самолето-вылетов, прикрывая район второстепенного значения (Шепетовка, Тернополь) (20).

В первый день войны нарком обороны и начальник Генерального штаба в штаб Юго-Западного фронта направили всего две директивы. Первая, полученная в 8.45 того дня, извещала о начале войны и предписывала «войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожать их в районах, где они нарушили советскую границу». Вторая, полученная в конце дня, извещала о достижении советскими войсками «небольших успехов» и также предписывала начать активные наступательные действия. Обе директивы высшего военного командования, полученные 22 июня штабом Юго-Западного фронта, свидетельствуют о том, что обстановка начавшейся войны расценивалась Ставкой ВГК настолько благоприятно, что она считала возможным начать активные наступательные действия по разгрому противника.

Штаб Юго-Западного фронта к тому времени не смог в полной мере установить управление подчиненными войсками и плохо знал сложившуюся обстановку. Но командующий фронтом предпочитал не докладывать об этом Генеральному штабу, отделываясь донесениями расплывчатого содержания. Поэтому Ставка Главного командования оценила действия врага в полосе Юго-Западного фронта, «как достигшие небольших успехов» и потребовала от его командования «концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5‑й и 6‑й армий и не менее пяти механизированных корпусов при поддержке авиации, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский – Кристинополь, и к исходу 24 июня овладеть районом Люблин» (21).

В результате непонимания истинного положения дел, между войсками, терпящими поражение вблизи границы, и штабами объединений Юго-Западного фронта, не знавшими истинного положения дел, вскоре возникли нервозные отношения, вплоть до непонимания и угроз, что также не способствовало качественному управлению операциями фронта и армий. Такая же обстановка складывалась и в полосе действий Западного фронта. Для оказания помощи командующим этих фронтов во второй половине 22 июня И.В. Сталин принял решение направить на Западный фронт С.К. Тимошенко и Г.И. Кулика, а на Юго-Западный фронт – Г.К. Жукова.

Позже в своих мемуарах Г.К. Жуков, стремясь снизить степень своей ответственности за катастрофу начального периода войны, писал: «Каждый военачальник, допустивший неправильные действия, не имеет морального права уходить от ответственности и ссылаться на вышестоящих. Войска и их командиры в любой обстановке в соответствии с уставом должны всегда быть готовыми выполнить боевую задачу. Однако накануне войны, даже в ночь на 22 июня, в некоторых случаях командиры соединений и объединений, входивших в эшелон прикрытия границы, до самого последнего момента ждали указаний свыше и не держали части в надлежащей боевой готовности, хотя по ту сторону границы уже был слышен шум моторов и лязг гусениц» (22).

Для того чтобы посмотреть на события начала Великой Отечественной войны с другой стороны советско-германского фронта, открываем военный дневник начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера от 22 июня 1941 года. В этот день, в частности, он пишет:

«Утренние сводки сообщают, что все армии, кроме 11‑й (на правом фланге группы армий «Юг» в Румынии), перешли в наступление по плану. Наступление наших войск, по-видимому, явилось для противника на всем фронте полной тактической внезапностью.

Приграничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать…

Командование ВВС сообщило, что наши военно-воздушные силы уничтожили 800 самолетов противника (1‑й воздушный флот – 100 самолетов, 2‑й воздушный флот – 300 самолетов, 4‑й воздушный флот – 400 самолетов)…

Командование группы армий «Юг» доложило, что наши патрули, не встретив сопротивления, переправились через Прут между Галацем и Хуши и