Выписка из журнала маневренных карточек (За период с 04.07.1977 по 17.11.1998) - Павел Георгиевич Вишняков Страница 19

прыжка поднявшись по приставному трапу на борт он успел к люку тамбура гиропоста как раз к моменту выполза электрика оттуда. Особисты в моём сопровождении залезли в яйцо, и в выгородке вибраторов мы нашли хлебную, килограмма на два, кувалдочку, замотанную в ветошь. Именно ей и лупил боец по пятакам, титан-то хрупкий, микротрещины, хорошо обнаруживаемые капилляркой, распозались по всей поверхности, что и было подтверждено очкариком. С гордостью, сознанием собственной правоты и благородным негодованием, густо замешанным на злорадстве – ну, кто теперь несусветный?!

Боец раскололся быстро – любовь виновата. Очень не хотелось выходить из дока – дело шло к тому, что малярная девушка вот-вот поддастся на уговоры альбатроса морей и одинокого скитальца полярных просторов, а тут всплытие… Вот и решил подзатянуть момент. Подзатянул – поехал на сафоновскую губу для начала на трое суток, всплывали без него, трое суток превратились в пятеро, плюс двое штрафных…

Ну, в принципе, этим дело и закончилось – никого не сняли, званиев не лишили, даже ругали не особо, с юмором…

Только Федино представление на майора в очередной раз вернули.

Пеший переход

«Ну что, товарищ штурман, – командир скр-16 капитан-лейтенант Стратевич называл меня так только в минуту нравственного подъема: вечером им планировалось боевое траление по увеселительным заведениям Мурманска, – добро вам убыть вечерней лошадью в губу Ара за получением финансового довольствия экипажу.» Мое предложение убыть первой утренней лошадью было отметено с негодованием.

В коридоре офицерского отсека уже маячил командир БЧ-2 Вова Василевский с ПМ-ом и портупеей. «А это зачем!» – возопил я, но напоролся на командирский инструктаж о необходимости личного оружия при получении изрядной суммы, так как Мурманск – портовый криминальный город, полон воров и проституток (Федя заухмылялся, предвкушая результаты вечерней боевой работы), а таких, как вы, сам Бог велел обводить вокруг пальца…

Через пару часов я уже мерз в кубрике рейдового катера, перевозившего меня на Абрам-мыс поперек южного колена Кольского залива. Билетов на видяевский автобус уже не было, стоячих в Мурманске не брали, а вот на тракте можно было голоснуть – обычно подбирали. От Абрам-мыса до Печенгского шоссе минут тридцать пешком, но морозец градусов в 10, усугубляемый снежными зарядами, перевели мой шаг в иноходь, а там уж и в галоп…

…..

Поспав стоя в автобусе (счастливая способность, утраченная с возрастом!), я выбрался на площадь ДОФа в Видяеве. Глубокий вечер, ветер и снег зарядами – никого из по-настоящему близких мне людей, к которым бы я мог напроситься на постой, в поселке не было. Молодость решительна и быстра – я бодренько отправился пешком в семикилометровый путь до Ара-губы. Но судьба благосклонно подкинула мне уазик, на котором какие-то подводницкие начальники торопились к выходу единички в море, так что у трапа ПКЗ-206 «Атрек» я оказался, аккурат, к отбою.

Оперативный бригады, отвлекшись от телевизора, который показывал только первую программу ЦТ, определил меня в каюту, главными постояльцами которой ночью были крысы.

….

Невыспавшийся и злой (в голове звучал крысиный писк – всю ночь я метал в них различные предметы) я предстал перед начальником штаба Соколовым. «Ну что, лейтенант, как там Федор Андреич,» – за шутливой интонацией явно слышалось беспокойство, Федя был неиссякаемым источником переживаний для командования бригады и дивизии. «Красив в строю, силен в бою» – буркнул я в ответ и тут же удостоился лекции о нынешнем лейтенанте, который специальностью не владеет, не закусывает, но при этом членист и нахален, а некоторые просто наглецы.

«Что вы здесь вообще делаете, лейтенант, в отрыве от воинской части? – За деньгами приехал, товарищ капитан 3 ранга. – За деньгами? За какими деньгами? Ах, за зарплатой? Это на заводе заработная плата, товарищ лейтенант, на заводе, а вам здесь деньги Родина платит за систематический перевод квадратного хлеба в круглое сами знаете что… Кладете ежемесячно правой рукой в левый карман получку секретаря обкома, еще и хамите старшему офицеру…» Буря проходила стороной, он был незлой мужик, Александр Львович, отходчивый… «А пистолет-то есть у вас, лейтенант?» Вопросец был с подвохом – если есть, то как я с ним здесь оказался, на общественном транспорте что ли? Если нет – какие могут быть деньги без пистолета…

«Разрешите к флагманскому штурману зайти,» – ничего толковее я придумать не смог в ответ. «А зачем заходить, сейчас мы его вызовем», – дав команду оперативному, НШ выставил меня в коридор и уткнулся в бумаги.

Изрядно помятому после вчерашнего флажку свет был не мил: «Паша, от тебя одни проблемы, что случилось?» Услышав причину вызова, Иванов взъерошился: «Ну ты даешь, я тебе что – няня Арина Родионовна,» – и без стука вошел в каюту НШ.

…

«Заходи,» – раскрасневшийся и подобревший Ф-1 выглянул в коридор и двумя выдохами наполнил его атмосферу характерным запахом КВСа. «Эх, Паша-Паша, красный диплом у тебя, оказывается, флагштурман тебя хвалит, мы на тебя рассчитываем, такие офицеры нам нужны… – судя по этой пурге они полграфина спирта точно выпили за те 20 минут, что я томился в коридоре, – … ну иди, Паша, к Павлюку, я команду дал, сейчас он тебе деньги выдаст, да пистолет из портфеля вытащи, портупею под китель, пистолет в кобуру, все – иди, глаза б мои вас тут всех не видели…»

Команда до Павлюка дошла к вечеру, деньги – несколько тысяч советских полновесных рублей – я получил около 17 часов. Последний автобус на Мурманск отходил в 18.50, наш рейсовый кунг, работавший на маршруте «Ара-Видяево», сломался, и я быстрым шагом двинулся по обледеневшему большаку – перспектива провести еще одну ночь в этом крысином заповеднике меня не вдохновляла…

Не повезло – ни одна попутная машина за семь километров пути меня не подхватила и на автобус я опоздал. Потершись возле ДОФа, я с тупой решительностью двинулся к пограничному КПП – иногда там удавалось с помощью погранцов пристроиться на какую-нибудь машину.

…От холода, заползавшего под шинель и брюки, было одно спасение – скорость. Шел я четким шагом, размахивая свободной рукой, глаза привыкли к темноте, снег словно бы светился каким-то призрачным слабым светом. В голову лезли разные дурные мысли – куда поперся, дурень, сейчас вот замерзнешь, или дадут по башке урагубские рыбачки, отнимут портфель, надо было на «Атреке» ночевать, подумаешь – крысы, ерунда какая, а завтра на 126-ом дошел бы до Североморска и на 105 автобусе в Росту…

Вдруг я четко услышал шаги за спиной – с обеих сторон дороги высились сопки, цокот каблуков слышался совершенно явственно. Я прибавил ходу, ритм догоняющих шагов тоже убыстрился, расстояние между мной и догоняющим явно сокращалось. По позвоночнику побежали мурашки, под ложечкой засосало, и