Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев Страница 11

Способных носить оружие в Темир-Хан-Шуре оказалось около четырех тысяч человек, но из них в полевых условиях могли действовать 2500.

Больным, легко раненым, обслуживающему персоналу госпиталя были розданы ружья. Торговцы, опасавшиеся за свое добро, составили особый отряд добровольцев.

Усиленные разъезды мюридов переходили речку Атлан-озень почти на расстоянии ружейного выстрела. Есть сведения, что сам имам подходил к небольшому причудливому гроту близ правого берега той же речки для рекогносцировки. Но, не имея осадных орудий и еще по ряду причин, горцы не решились ни на активную блокаду, ни на штурм.

К осажденным с севера форсированным маршем шел генерал Фрейтаг. У него имелось 1350 рекрутов, 1400 казаков и 18 орудий. В столкновении у Кафыр-Кумуха и Муслимаула Фрейтаг оттеснил мюридов в горы. 14 декабря 1843 года, т. е. через месяц и три дня, угроза для Темир-Хан-Шуры миновала.

В своих воспоминаниях Ф. Ф. Тарнов описал трагикомический случай, происшедший по время приготовления к осаде. Незадолго до этого Клюки-фон-Клугенау, оказывается, отдал жителям Кафыр-Кумуха на выпас большое стадо гусей. Когда же Шамиль стал приближаться к Темир-Хан-Шуре, генерал вспомнил о своих гусях и послал за ними целый батальон. Кафыркумухцы, тоже знавшие об успехах имама, не захотели подчиниться приказу Клугенау. В происшедшей схватке обе стороны потеряли коло 40 человек. Однако солдаты сумели овладеть гусиным стадом и в целости доставить его в крепость. Говорят, что гуси в течение осады Шуры были съедены генералом и его гостями.

После событий 1843 года были приняты решительные меры предосторожности. По приказу генерал-лейтенанта Гурко часть войск из Темир-Хан-Шуры переведена в соседние аулы, чтобы обезопасить подступы к крепости. Для размещения солдат пришлось выселить из многих саклей хозяев, что вызвало возмущение местного населения. Военнослужащим строго воспрещалось появляться в одиночку на дорогах, так как теперь считалось невозможным полагаться даже на шамхальских «мирных жителей».

К этому обязывали и тревожные события, происходящие уж очень часто близ самой крепости.

Вот только два эпизода. В зиму 1845 года близ Темир-Хан-Шуры со стороны Агачкалы время от времени стали появляться неприятельские партии. При опасности мюриды скрывались в лесистых балках Гимринского хребта. Улучшив время, они выходили на перехват оказий, идущих из укрепления в Агачкалу или обратно. Опасность и потери стали настолько ощутимыми, что по приказу командующего войсками из Апшеронского полка была выделена команда в 150 солдат. Ими командовали три опытных офицера. Апшеронцы должны были наносить встречные удары по мюридам.

Темир-Хан-Шура. Памятник генералу М.З. Аргутинскому-Долгорукову.

И все же аванпостам Шамиля в этом районе удавалось добиться успеха. 19 марта 1845 года поздней ночью партия мюридов, воспользовавшись темнотою, подошла к дербентской дороге и, остановившись в двух километрах от Темир-Хан-Шуры, устроила засаду.

В 12 часов ночи смельчаки напали на экстрапочту, убив при этом аробщика, везшего корреспонденцию. Казаки же, конвоировавшие почту, навьючили деньги на лошадей и сумели ускакать вперед.

Выстрелы услышали и в крепости. Из Дербентских ворот выбежал караул прапорщика минского пехотного полка Чернушенко. Услышав шум, мюриды решили отойти. На месте происшествия прапорщик Чернушенко нашел убитого почтальона, арбу без волов и два разрезанных чемодана, из которых исчезли несколько посылок.

На следующий день четверо казаков, возвращавшихся в Темир-Хан-Шуру из Кумторкалы, в устье речки Шура-озень были встречены 8 пешими мюридами. В перестрелке был ранен казак Василий Табунщиков. Последнего товарищи доставили в Темир-Хан-Шуру и сдали в госпиталь.

Для охраны дороги, по которой шло сообщение с Чирюртом, в Капчугае и Кумторкале расположили по батальону солдат с пушками. А сами оказии, отправляемые ежедневно на север, сопровождались двумя ротами пехоты и 50 казаками при одном орудии.

В 1845 году в Темир-Хан-Шуру из России прибыли штабы нескольких полков 5-го пехотного корпуса. Тактические соображения требовали обезопасить и дальние подступы к новому укреплению. Часть солдат Апшеронского полка, как опытных и испытанных в горной войне, расквартировали в Верхних Ишкартах.

Грунтовая дорога в это кумыкское селение проходила по лесистой местности. Солдаты, идущие колоннами, нередко подвергались неожиданному нападению со стороны мюридов. Поэтому с весны следующего года началась рубка леса под командой полковника Евдокимова.

Деревья были вырублены по обе стороны дороги на расстоянии ружейного выстрела. Тогда же для быстрого предупреждения опасности в пяти верстах от Ишкартов, на высоком холме «Орталык» были построены казармы для солдат. Дежурный офицер в подзорную трубу осматривал восточные склоны Койсубулинского хребта. При обнаружении противника на длинной мачте поднимали один или два шара, показывая этим, с какой стороны идет неприятель. Получив сигнал, в Темирханшуринской крепости били тревогу и в нужном направлении посылались сильные конные разъезды, а при необходимости выступала и пехота.

В 1853 году был устроен резервуар к югу от крепости с башнею для его прикрытия. Темир-Хан-Шуру украсили два фонтана.

Нападения Хаджи-Мурата

… В апреле 1849 года в районе Темир-Хан-Шуры неожиданно появился известный наиб Шамиля – Хаджи-Мурат со своим помощником Мусою Балаханским. Он не думал захватывать крепость. В укреплении стоял знаменитый Апшеронский полк, два эскадрона нижегородских, несколько сотен казаков, имелись здесь и пушки. А горцев же было немногим более 500 человек.

Хаджи-Мурат хотел поднять переполох в стане противника и захватить добро. Но, может, его привлекало то, что в случае удачи самая грозная крепость царских войск в Дагестане могла оказаться в его руках. И такая мысль, кажется, не исключалась.

В ночь на 15 апреля 1849 года мюриды Хаджи-Мурата двинулись к Темир-Хан-Шуре со стороны Муслимаула. Когда горцы подошли на расстояние ружейного выстрела, триста из них остались сидеть на конях, а двести, по приказу наиба, спешились и поползли к валам.

Все как будто было учтено: ночь, внезапность нападения, канун пасхи, да еще ко всему этому имелся специальный проводник, хорошо знавший улицы крепости. Момент можно было считать и в том отношении удачным, что, кажется, в Темир-Хан-Шуре в ту пору отсутствовал «гроза Дагестана» князь Аргутинский.

Но апшеронцев не удалось ни обмануть, ни застать врасплох. Часов в 11 вечера их сторожевой пост встретил пятерых горцев, ехавших на лошадях со стороны Муслимаула. Апшеронцы дали залп и поспешили к себе, чтобы предупредить об опасности. Воинский начальник Кендзержинский приказал им быть вблизи крепостного вала, а сам, захватив человек 30 из караула сторожевой башни, у Аварских ворот стал ждать донесений разведчиков. Между тем в непроглядной темноте солдаты неожиданно для себя снова оказались перед очень большой группой всадников.