19 ноября 1942. Сталинград от наших и ненаших - Николай Николаевич Яковлев Страница 3

На многих языках возгласы: «Ее лебе ди Роте Армее! Виват Россия Советов! Нэх жие Червоне Войско! Слава совьет зольдат!» С импровизированной трибуны – подбитого германского танка – льются и льются благодарственные речи. На разбитую громадину с трудом взбирается суровый старик – профессор истории университета Якуб Крамарж. При ненавистных оккупантах он, запершись в библиотеке, продолжал свои исследования войн Рима с германскими племенами в правление императора Августа. Теперь, вынесенный на улицу ветром свободы, профессор подыскивает надлежащие слова пламенной признательности советским людям.

– Я обращаюсь к тебе, Европа! – возглашает он хорошо поставленным голосом профессионального лектора. – Не тебя ли спасли славяне от диких орд татарских ханов, когда из бескрайних азиатских просторов они ринулись на запад и от множества их воинов земля стонала, от громадного войска, безумели дикие звери и ночные птицы? Тогда Русь прикрыла тебя собой, как щитом, и ты избегла татарского разгрома. А когда Русь, отстоявшая тебя, два с половиной века жестоко страдала под вражеским игом, ты богатела, строила города, выходила на простор океанов, и твои ученые спокойно занимались наукой. А потом? Что было потом, Европа? Всякий раз, когда нависала угроза твоей свободе, к тебе опять приходила на помощь Россия. Так было, когда турецкие янычары с огнем и мечом шли по Балканам на север, к твоим равнинам. Так было в годы наполеоновского нашествия. Так случилось и в этот раз, когда тебя поработил Гитлер. Будем же справедливы, будем благодарны, люди, и низко поклонимся России!

Сняв шляпу, старик неловко кланяется в сторону, откуда по его предположениям пришли освободители. Венцы в диком восторге: славный профессор разъяснил все, поставил события в должной исторической перспективе, естественно запамятовав, что после аншлюса австрийская армия целиком, с сохранением за ее офицерским корпусом чинов и постов, вошла в вермахт и под фашистскими штандартами с бешеным барабанным боем маршировала на восток. Впрочем, когда люди переживают глубокую радость, горести куда-то уходят.

Плебисцит 10 апреля 1938 года, когда 99,75 процента австрийцев, принявших участие в нем, высказались за аншлюс, конечно, только критерий безусловного нажима немцев. Прискорбное недоразумение. Место веселым венцам в свободной Европе, отнюдь не в прусской казарме, а земляк Гитлер – отвратительный мерзавец. С этими светлыми открытиями они от души и поздравляли друг друга, приветствуя Красную Армию, отвоевавшую для них свободу.

Советский публицист Л. Первомайский, наблюдавший венцев в день освобождения, писал:

«Сейчас австрийцы проклинают тот час, когда Гитлер впряг их в свою колымагу, чтобы помчаться к пропасти. Эти настроения стали проявляться особенно резко, когда стало ясно, что гитлеровская Германия проиграла войну, когда пламя пожара стало приближаться к австрийским границам. Многие австрийские солдаты нашли смерть на полях России. Но миллионы австрийцев должны были рано или поздно схватиться за голову».

Схватились тогда, когда советские орудия загремели на границах их страны.

А когда Вену освободили (в боях в Австрии погибли 26 тысяч советских воинов), австрийские власти обратились к СССР с просьбой – помочь продовольствием, при проведении сева и т. д. Исходя из необходимости кормить полуторамиллионное население Вены по крайней мере три месяца, до сбора урожая, Красная Армия передала к 15 июня 1945 года свыше 46 тысяч тонн зерна, 4 тысячи тонн мясопродуктов, 2,7 тысячи тонн сахара, 230 тонн кофе и прочее. Помогли транспортом, горючим, восстановить железнодорожное и речное сообщение.

Да, незабываема весна сорок пятого… В окрестностях Вены, писал Первомайский, «на ярко-зеленой поляне в тени больших деревьев стоит несколько повозок с армейским имуществом. Лошади мирно пощипывают траву, ездовые отдыхают, лежа вверх лицом, положив руки под голову и прикрыв от солнечного света пилотками глаза.

В стороне две девушки варят пищу на костре.

– Маруся, – говорила одна из них, рыженькая, со вздернутым носиком и множеством мелких кудряшек, – а скажи, Маруся, ты «Большой вальс» в кино смотрела?

– Смотрела. Ну так что? – лениво отвечает Маруся, мешая ложкой в котелке.

– Чудачка ты, Маруся, так это же мы в том самом Венском лесу суп варим.

– Ну! В том самом? – оживляется Маруся и начинает осматриваться вокруг. – Ничего особенного, обыкновенный лес…»

Вот именно тот самый лес, примечательный в глазах русского человека разве по масштабам безлесной, крошечной Европы. Сколько пришлось советским солдатам пройти, чтобы увидеть это «диво», пробиваться под огнем на пути, где оборвались миллионы и миллионы жизней.

В Европе за пределами наших границ Красная Армия провела более десяти стратегических наступательных операций, в которых сражались около семи миллионов советских солдат и офицеров. Они принесли свободу 113 миллионам европейцев, освободив территорию свыше 1 миллиона квадратных километров. Красная Армия потеряла при освобождении европейских стран свыше одного миллиона убитыми. Ибо враг дрался до конца, причем с нарастающей решимостью.

В одной из лучших книг о той войне, «В военном воздухе суровом», Герой Советского Союза В. Б. Емельяненко рассказал нам о беспримерных подвигах 7-го гвардейского штурмового авиационного полка. Юноши-летчики, среди которых перевалившие за двадцать пять лет считались «дедами», а таких осталось прискорбно мало, испили полную чашу солдатских горестей и радостей. Им, штурмовикам, «ходившим по головам фрицев», было сверху видно хорошо и далеко.

Когда под крыльями их красавцев «Илов» побежала чужая земля, даже они были озадачены. Вот как скажет Емельяненко о предпобедных боях спустя примерно тридцать лет:

«Чем дальше на запад двигались наши войска, тем ожесточеннее становилось сопротивление противника, сократившего протяженность своего фронта и бросавшего на Восточный фронт последние резервы. Наши армии нуждались в передышке и пополнении… Вначале вражеских истребителей было негусто, да и зенитный огонь был не ахти какой. Но здесь даже бывалые летчики, повидавшие всякого в Донбассе, на Северном Кавказе, на «голубой линии» и под Керчью, пожимали плечами:

– И откуда у них все это берется?»

В самом деле, откуда? Тот самый английский историк Д. Ирвинг, попытавшийся в 1977 году реконструировать войну Гитлера, по необходимости был вынужден обратиться к одной из спорных страниц боевых действий в Европе – беспощадным бомбардировкам англо-американской авиацией Германии. Давно доказано, что они не имели большого военного значения, но принесли неслыханные тяготы мирному населению. Теперь, через три десятилетия, Д. Ирвинг сообщил – на заключительном этапе войны авиация США и Англии разрушала города и транспорт в Восточной Европе, чтобы задержать продвижение на запад Красной Армии. Впервые опубликовав директиву Объединенного комитета начальников штабов вооруженным силам США и Англии в начале 1945 года, он дал ответ на вопрос, волновавший Емельяненко и его боевых товарищей, да и миллионы советских воинов, прорывавшихся на запад через шквал стали и огня памятной военной весной 1945 года.

В той директиве указывалось: «Надлежит проводить максимум террористических бомбардировок… Первоочередная задача – разбить с воздуха транспортную сеть», ибо «Советский Союз достиг на востоке таких успехов, которых англо-американское командование не ожидало. В случае дальнейшего быстрого продвижения на запад может сложиться обстановка, в высшей степени нежелательная для правительств и командования Англии и США… В военном отношении мы должны действовать так, чтобы позволить немцам усилить свой Восточный фронт, чего они могут главным образом достигнуть ослаблением Западного фронта». Дешифрованный текст этой директивы Ирвинг разыскал в архивах немецкой разведки. Она была известна гитлеровскому руководству, но не включена в немецкий перевод книги Ирвинга, вышедшей в ФРГ.

Не только это, замечает Ирвинг, дела были громче слов.

Ни Сталин, ни Гитлер не могли не видеть, например, что англичане позволили вермахту беспрепятственно уйти из южной части Балкан на поля сражений в Венгрии. «Очевидно, что англичане могли бы предпринять что-нибудь, учитывая наше положение, – говорил Йодль Гитлеру. – Им достаточно было бы высадиться здесь, – он указал на адриатическое побережье Балкан, – и они полностью отрезали бы нас». Да, согласился Гитлер, «англичане не двинулись, ибо на карту поставлены серьезные интересы». Так Запад помогал Германии сохранить фронт в интересах нанесения максимального ущерба СССР.

В сгущавшихся кровавых сумерках фашистского рейха его руководители могли отчетливо рассмотреть контуры знакомой политики Запада, приведшей их в свое время к власти, – антикоммунизма. Эта политика в тридцатые годы породила смертоносную раковую опухоль – фашизм, которую пришлось уничтожать совокупными