Ташкент: архитектура советского модернизма, 1955–1991. Справочник-путеводитель - Борис Чухович Страница 65

УЛИЦА СЕБЗАР, 1А.

Проектирование ташкентского цирка было начато в 1962 году, а построен он был в 1975-м. Этот временной интервал был определяющим для эволюции модернизма в Ташкенте, и здание цирка хранит в себе отпечатки каждого ее этапа

КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ

В размещении цирка в ядре «Старого города» скрещиваются как минимум два сюжета. Первый касается истории цирковых сооружений Ташкента. Долгое время казалось, что цирк являлся одним из европейских видов искусства, импортированных в Среднюю Азию при царской администрации и затем развитых при советской власти. Действительно, еще до революции 1917 года в «новом Ташкенте» неподалеку друг от друга возникло сразу два цирка: «Колизей» Георгия Цинцадзе (1912), ставший впоследствии концертным залом ташкентской филармонии, и цирк Филиппа Юпатова (1914). Здесь выступали приезжие антрепризы, пользовавшиеся в городе популярностью, но также и местные артисты, такие как комик Юсуф Кизык Шакарджанов, акробатка Е. Юпатова и др.[351] Государственный цирк в Ташкенте открылся в 1920 году[352], а в 1928 году Карим Зарипов организовал цирк «Кизыл Шарк» (Красный Восток). Когда бывший театр Юпатова был разрушен ташкентским землетрясением, его заменил цирк-шапито, сначала возведенный на том же месте, а затем переведенный на участок, примыкающий к республиканскому КГБ. Между тем — и этот второй сюжет очень важен для понимания размещения нового здания цирка в «Старом городе» — локальная традиция циркового искусства была продолжительной и многообразной. Ведь в Средней Азии давно сосуществовали, с одной стороны, профессиональные артисты (акробаты, канатоходцы, эквилибристы, гимнасты на трапеции, жонглеры, фокусники, факиры и дрессировщики, а также клоуны-комедианты и острословы), живущие за счет уличных представлений, а с другой — народные игры в виде конноспортивных состязаний. Эти народные коллективы со второй половины XIX века перенимали опыт гастролирующих цирковых антреприз. Неслучайно именно в Узбекистане в 1942 году был создан первый национальный цирковой коллектив — лишь в 1945 году подобный коллектив возник в Азербайджане, а в послевоенные годы они стали появляться и в других республиках СССР[353]. Выбор «Старого города» как места строительства цирка свидетельствовал, что архитекторы и градостроители осознавали: цирк — не только «европейское искусство» и он будет популярен и среди жителей традиционных махаллей.

Обложка книги А. Боровкова «Дорвоз: Бродячий цирк в Средней Азии». 1928

Типовые и уникальные проекты цирков, разработанные в 1960-е в ЦНИИЭП зрелищных зданий и спортивных сооружений для различных регионов СССР

ГРАДОСТРОИТЕЛЬНЫЙ КОНТЕКСТ

Заказ на проектирование нового цирка на 3000 мест был получен институтом Ташгипрогор в 1962 году, разработка проекта длилась весь 1963 год, в начале 1964 года команда проектировщиков во главе с архитектором Генрихом Александровичем прошла в Москве три экспертизы — Министерства культуры, Моспроекта и Гипротеатра — и 30 января 1964 года вернулась в Ташкент с протоколом утверждения проекта. Поскольку все эти события произошли до конкурса на проект центра Ташкента, градостроительная логика появления цирка на Комсомольской площади (площади Хадра) была в чем-то сходна с появлением Дворца искусств{2}, над проектом которого проектировщики начали работать двумя годами ранее (1960). Еще не имея перед глазами ни идеи зеленой эспланады, соединяющей центры «нового» и «старого» города, ни скоростной трассы, связывающей сегодняшнюю Хадру с площадью Дружбы народов, проектировщики развивали улицу Навои как главную артерию, идущую от «нового Ташкента» к ядру «Старого города». Она проектировалась с периметральной застройкой и «карманами» площадей, делавших виды улицы более разнообразными и выразительными. Площадь Хадра к 1962 году уже была частично сформированной: с восточной стороны на нее выходил монументальный фасад пятиэтажного общежития Ташкентского горного техникума, с западной — одноэтажная застройка, за которой находилось дореволюционное трамвайное депо, а в центре был устроен фонтан с бассейном. Таким образом, как и в случае с Дворцом искусств, речь шла о внедрении модернистского объекта в историческую среду, содержавшую три типа зданий: изначальную застройку старого города, царскую и сталинскую.

Слева: С. Беркович, С. Адылов, Г. Александрович, крайний справа — Ю. Мирошниченко. 1979

ТИПОЛОГИЯ

На истории цирка на площади Хадра сказалось стремительное строительство в СССР зданий цирков в 1960–1970-е годы. Оно объяснялось рядом причин, от художественных до политических.

Развитие цирка в СССР прошло несколько этапов, от следования западной системе передвижных цирковых антреприз и подражания культовым фигурам европейского цирка до перевода циркового дела на государственные рельсы и его подчинения министерству культуры. Профессиональное цирковое образование, поднявшее уровень технической подготовки артистов, резонировало с развитием театра и кинематографа, в которых до середины 1930-х годов особое место занимало «искусство аттракциона», уходившее корнями в традиции народных театров мира (комедия дель арте — самый известный, но не единственный пример). Так, Сергей Эйзенштейн с 1923 года говорил о кино как о «монтаже аттракционов», а Всеволод Мейерхольд требовал от артистов акробатических и пантомимических умений, придающих театру зрелищность циркового представления. Иллюстрацией движения театра и кинематографа навстречу цирковому искусству стала эксцентричная кинокомедия «Цирк», снятая Григорием Александровым, ассистентом Сергея Эйзенштейна на съемках «Броненосца „Потемкина“». Неудивительно, что после вытеснения пантомимы, масок и прочей эксцентрики с театральных подмостков и киноплощадок выдающиеся советские композиторы, художники, режиссеры и писатели стали охотнее сотрудничать с цирком, а для некоторых из них, как, например, для легендарного драматурга Николая Эрдмана, цирк стал последним творческим прибежищем. Под цирковым куполом продолжилось создание захватывающих синтетических аттракционов, соединявших музыку, литературные репризы, динамичные декорации и выразительные возможности человеческого тела. Можно утверждать, что цирк стал главным наследником авангардных экспериментов советского театра 1920–1930-х годов, и его латентная эволюция на фоне соцреалистической догматики сталинских лет дала неожиданный международный эффект с началом оттепели.

Фасад цирка. 1963–1969

Нашумевшее выступление молодежной группы советских циркачей на Всемирном фестивале молодежи и студентов в 1955 году в Варшаве продемонстрировало, что они даже более эффективно, чем советский балет, были способны поразить зарубежную публику. В 1956 году Московский цирк осуществил триумфальные гастроли в Бельгию и Францию, а затем объехал почти все западные страны и Японию, привлекая прессу, звезд искусства и даже политиков. Так, на многих представлениях присутствовала английская королева, а американская пресса отмечала, что «если Большой театр завоевал наши сердца, то Московский цирк увез их с собой»[354]. Массовый фурор советского цирка на аренах мира стимулировал системное развитие цирковой инфраструктуры внутри СССР, включая строительство новых цирков по всей стране.

Вид с площади Хадра. 1963–1969

Вид на западный фасад. 1963–1969

Ориентироваться советским архитекторам было не на что: модернистских цирков в мире не существовало, а артисты выступали либо в традиционных цирках, либо в спортивных залах, либо в шапито. В результате в СССР были разработаны типовые проекты