Донна Грант - Полночный соблазн Страница 56

— О чем ты?

— Ты не представляешь, кем я стал. Еще не поняла, что я могу сделать с тобой. Но ты узнаешь, Эйсли. И очень скоро.

Его глаза вспыхнули чернотой, прежде чем магия врезалась в нее, ломая несколько ребер.

Глава 43

— Что на этот раз? — требовательно спросил Фелан, когда он зашел в большую комнату, найдя Риса, Бэнана и Харона, играющими в бильярд.

Харон продолжал игру и загнал шар в лузу. Он медленно выпрямился и поставил свой кий.

— Пока ты и Рис выпускали пар, Бэнан и я сделали небольшое исследование в поисках Эйсли.

— Не произноси ее имя, — Фелан не мог выносить этого. Она уже завладела его мыслями. Все напоминало ему о ней. Это было слишком.

Его руки чесались держать ее в своих объятьях, запустить руки в ее волосы цвета полуночи. Прошло всего несколько часов без нее. Как он сможет прожить вечность?

Бэнан обошел стол, не спуская глаз с бордового войлока и шаров, разбросанных по нему, решая, как ему сыграть дальше. Наконец, он остановился и наклонился над столом, чтобы ударить, осторожно держа кий, растянувшись на столе и прицелившись, загнал большой желтый шар в лузу.

— Значит, мы не будем произносить ее имя. Ты собираешься комментировать тот факт, что мы нашли что-то?

— Что ты хочешь от меня услышать? — Фелан выглянул в одно из многочисленных окон на противоположной стене и увидел горы, которые побуждали погулять по их крутым склонам и затеряться в дебрях Шотландии.

Рис хмыкнул из мягкого кожаного кресла, в котором полулежал, потягивая знаменитый виски Дреагана.

— Я говорил тебе, Бэнан. Фелан не захочет узнать.

— Ты захочешь знать, — сказал ему Харон. — Поверь мне.

Фелан потер рукой подбородок, думая, что нужно побриться, чтобы не поцарапать кожу Эйсли. Потом вспомнил, что она больше не была его. Вспомнил предательство и ложь.

И его сердце вновь разбилось.

— Рассказывай, — сказал он, когда Бэнан пропустил второй удар.

Рис встал и налил два стакана виски, затем повернулся и протянул один Фелану.

— Выглядишь так, что тебе это необходимо.

— Эйс..., — Бэнан остановился и откашлялся. — Она была на правильном пути. Больше времени и, думаю, она бы обнаружила, то же, что и мы.

Харон следил за лиловым полосатым шаром, выстраивая линию своим кием.

— Она обнаружила — откуда ты родом и что твоя семья пыталась тебя спасти. Но ей не удалось узнать о твоей крови.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что моя семья бросилась на мои поиски? Больше никто не имеет такую кровь? — спросил Фелан.

— Нет, — ответил Харон и ударил по шару. Два в полоску попали в лузу. Он передвинулся, чтобы сделать следующий удар. — Похоже твоя кровь была редкая, даже для твоей семьи.

Фелан переваривал эту информацию, пока следующий удар Харона отскочил от восьмого шара и ударился о другую сторону стола, затем столкнулся с синим шаром, который отскочил в лузу.

Харон распрямился и поймал его взгляд.

— Другими словами, ты был ценен для своей королевской семьи. Похоже, твой дядя узнал о твоей крови и позавидовал. Твои родители покинули Саксонию в ту же ночь, и им не повезло наткнуться на группу крестьян, которые пытались забрать тебя.

— Твоя младшая сестра была убита в этом нападении, — добавил Рис.

Знать, что его семья прошла через многое, чтобы защитить только одного из своих детей, заставила Фелана стыдиться за ненавистные мысли о них, которые он испытывал в течение столетий.

— Сколько братьев и сестер у меня было? — спросил он.

Еще в два удара Харон закончил игру.

— Пять. Три брата и две сестры. Ты был вторым ребенком.

Фелан подошел к креслу и опустился в него. Он смотрел на стакан виски в руке, на самом деле не видя его.

— Что особенного в моей крови?

— Этого мы пока не знаем, — сказал Бэнан. — История, что мы нашли, очень не ясна. Слово “магия” используется много раз, но в те времена, люди употребляли слово магия, чтобы описать огромное количество вещей, которые не имели ничего общего с ней.

— Айла говорила, что моя семья была из Северной Шотландии, рядом с рекой Ойкел Бридж. Они до сих пор там?

Рис покачал головой.

— Больше нет. Они были там некоторое время. Двое из четырех твоих братьев и сестер прожили достаточно долгую жизнь, чтобы жениться и обзавестись детьми. Род твоей сестры, к сожалению, был уничтожен в межклановых войнах.

— Род твоего брата сохранился, — сказал Харона.

Фелан осушил стакан с виски одним глотком и почувствовал, как жидкость обжигает горло и затем опускается в желудок.

— Имя Стюарт дала мне Айла. Это не фамилия моей семьи, не так ли?

Бэнан положил свой кий на стол и прислонился к нему.

— Фамилия твоей семьи Альбертини. Ты принц, Фелан.

— Принц без страны, трона и семьи, — он невесело улыбнулся. — Я предмет зависти каждого.

Харон положил свой кий рядом с кием Бэнана и достал графин с виски. Он обошел всех и наполнил стаканы каждого.

— Если бы не Эйсли, мы бы никогда не узнали так много. Как она смогла выяснить это?

— Не знаю. Может быть, она всегда знала. Возможно, поэтому и была со мной.

— Она пыталась взять твою кровь? — спросил Рис.

Фелан нахмурился.

— Нет.

— Тогда сомневаюсь, что дело в этом.

Бэнан потер щеку.

— Я согласен с Рисом. Я подозреваю, что либо она говорила тебе правду, либо имела скрытые мотивы.

Фелан сузил глаза на Короля. Похоже, они сделали больше, чем просто копались в его прошлом. Они раскопали прошлое Эйсли.

— Что вы сделали?

— Мы узнали правду о ней, — сказал Харон.

Фелан отставил стакан и изо всех сил пытался контролировать свой нарастающий гнев. Именно тогда он заметил, как было тихо в поместье. Не было слышно ни смеха трех женщин, которые стали спутницами Королей, ни запахов еды с кухни и не было других Королей Драконов.

— Где все? Где Лаура и Джейн и другие Короли?

— Ушли.

Ответ Риса в одно слово послал предупреждающий звон колокольчиков в голову Фелана. Он вскочил на ноги, сжал руки в кулаки. Зелфор кричал, чтобы его выпустили, но Фелан все еще контролировал его — тонкой ниточкой, но все же контролировал.

— Успокойся, — сказал Харон и поднялся на ноги.

— Держи при себе любую информацию, что ты нашел о Драу.

Рис встал и встретил взгляд Фелана.

— Ты боишься, что мы скажем, что она солгала и боль, что ты испытываешь лишь удвоится? Или ты больше боишься узнать, что она говорила правду?

Фелан больше не мог сдерживать свой гнев. Он выпустил своего бога и испустил рык.

— Видимо, я недостаточно избил тебя, Дракон, что ты до сих пор не заткнешься.

— Ау. Маленький Воитель имеет большие проблемы с гневом? — ответил Рис тонким и плаксивым голосом.

Это было последней каплей для Фелана. Он бросился на Риса, но Харон и Бэнан рванулись и остановили его.

— Хватит, Рис! — прорычал Бэнан.

Рис фыркнул и отбросил хрустальный стакан, который упал с глухим стуком на ковер.

— Что вы с ним сюсюкаетесь. Он бессмертный. Он должен знать правду.

— Правда не поможет ему сейчас, — заявил Харон.

Фелан оттолкнул обоих мужчин от себя и усмирил Зелфора.

— Я, черт возьми, прямо здесь. Прекратите разговаривать обо мне так, будто меня здесь нет.

— Тогда веди себя, как взрослый, — ответил Рис.

Губы Фелана приподнялись, когда он зарычал.

— О, я дрожу, — саркастически сказал Рис, — Большой и плохой Воитель может достать меня.

Бэнан сильно пнул его.

— Если он этого не сделает, это сделаю я. Хватит дразнить его, Рис. Мы хотели успокоить его.

— Тогда скажи ему, — Рис плюхнулся обратно в свое кресло.

Взгляд Фелана переключился на Бэнана и Харона, обменивающиеся взглядами. Чтобы они ему не сказали, это не будет хорошо. Он не хотел знать лгала ли ему Эйсли, или еще хуже, — сказала правду.

Одно из них могло сокрушить его, и, честно говоря, с него было достаточно.

— Нет, — сказал Фелан.

Харон вздохнул.

— Я знаю, почему ты не хочешь знать, но это может помочь. В любом случае, поможет.

— Неужели? Как ты можешь быть уверен? Тебя кто-нибудь предавал, как она меня? Разве ты не стал бы подвергать сомнению все, что тебе говорят, чтобы оградить себя от очередного предательства?

Харон покачал головой.

— Фелан, как твой друг, прошу тебя, позволь рассказать нам.

— О, вашу мать, — сказал Рис и закатил глаза. — Эйсли выгнали из дома. Она была беременна и ребенок умер. Младенец, девочка похоронена в Питлохри.

Каждое слово, что произносил Рис, было словно нож в сердце. Слышать об этом во второй раз было еще хуже, потому что он слышал страдания в ее голосе, когда она рассказывала ему.

— И что? — заставил себя произнести, когда Рис закончил. — Это не оправдывает, тот факт, что она стала Драу.