Звезда спасения - Екатерина Ильинская Страница 45

Тейлор, занятый игрой, так и не представил сестру своему другу, но Шелли поняла, что того зовут Джеймс Беннет. Ах, зачем она раньше ругалась с братом? Если бы вела себя иначе, то уже давно была бы знакома со всеми его друзьями, и может быть даже… Дальше думать она себе запретила.

Джеймс играл прекрасно и постоянно обыгрывал Тейлора. В душе Шелли, так часто уступающей брату, эти победы добавляли образу пятикурсника ещё больше привлекательности. Через несколько партий девушка уже не сомневалась, что он самый лучший и самый умный. Благородный, добрый, весёлый и красивый. Всё вокруг словно подёрнулось полупрозрачной дымкой, которая то скрывала какие-то детали, не давая нормально реагировать, то слишком явно их показывала, и Шелли застывала, поглощённая яркими образами и собственными ощущениями. К счастью, странностей никто не замечал. Толпа разошлась, Тейлор с Джеймсом продолжали играть, а Нейна беспокоилась о чём-то непонятном. Но Нейна всё время о чём-то беспокоилась, не удивительно, что у неё уже был нервный срыв. А такими темпами он мог и повториться. Шелли же сейчас совершенно не хотелось переживать. Только смотреть на потрясающего парня.

Она даже рискнула сыграть с ним партию в шахматы, когда Тейлор решил сделать перерыв. Конечно, проиграла, но совершенно не расстроилась. Джеймс что-то пошутил про её умения, и она замерла, глядя, как он смеётся. Внутри разливалось тепло, счастье кружило голову, и всё вокруг казалось одновременно нереальным и очень реалистичным. Словно Шелли только сейчас проснулась от кошмаров и начала, наконец, жить.

Новые чувства заставляли и вести себя необычно. Она шутила над поклонниками Нейны, чувствовала непривычную свободу и совершенно забыла про печать отвержения. Впрочем, Джеймс этого тоже не замечал и общался с ней так же как с Тейлором и Нейной. Откуда, кстати, он её знал? Неужели брат познакомил? Но почему сама Шелли ничего не слышала о Беннете? Или просто не хотела слышать?

— Шелли, ты в порядке? — Тейлор отвёл её в сторону до того, как она успела набрать на поднос еды. — Выглядишь странно. Нестабильная связь фамильяром?

— А? Да-а-а… — протянула Шелли, обрадовавшись, что брат сам нашёл причину её необычного поведения. — Непривычно очень, не могу до конца осознать. Нам надо много тренироваться.

Брат явно волновался, но сейчас это внимание досаждало Шелли, отвлекая от мыслей о Джеймсе. И она поспешила убедить, что с ней всё в порядке и надо просто подождать, пока закончится привязка. Всё же этот разговор вернул с небес на землю, и заставил чуть более разумно реагировать на окружающих. Она даже смогла отвлечься на тренировку с соколом, когда Тейлор повёл их в зал. И совершенно не думала о том, чем занимаются остальные, погружаясь в полёт с фамильяром, перестраивая зрение или отдавая команды. Вихрь очаровывал её не меньше, чем новый знакомый.

***

Шелли Эридан

Между тем Нейна с Джеймсом как начали обсуждать какие-то расчёты, так и до вечера и продолжили. И это очень мешало общению. Шелли даже спросила, что именно они делают, но так и не поняла, пошутил в ответ воздушник или сказал правду. Неужели Нейна действительно помогала ему с дипломом? Ах, почему сама Шелли так плохо учила физику воздействия и раскладку схем заклинаний, что сейчас совсем ничего не понимала из разговора? Ведь так хотелось самой сидеть рядом с парнем и спорить по поводу той или иной части схемы, чувствуя себя с ним на равных.

Джеймс много шутил, но Шелли понимала далеко не всё. По тому, как хмыкал Тейлор, и фыркала Нейна, догадывалась, что их связывает давнее знакомство. От этого сердце кололи иглы ревности и одиночества. Зависти к тому, что у брата и подруги была возможность так хорошо узнать Беннета, а у неё нет. Ещё она чувствовала себя глупой, не понимая ни разговоров про заклинания, ни шуток, ни обсуждений стратегии действий на турнире. А так хотелось владеть всеобщим вниманием.

Особенно больно было услышать, что Джеймс не пойдёт смотреть первый тур. Шелли уже представила, как они сядут вместе. Вдвоём. Тейлор будет на арене, Нейна в лазарете. И никто не будет мешать. Но судьба опять распорядилась иначе, и внутри разливалась горечь разочарования, густо сдобренная сожалениями. Но хоть слёзы удалось сдержать. Оставалось утешать себя тем, что это, конечно, не последняя их встреча, но хотелось знать, когда будет следующий раз. В итоге Шелли собралась уходить из столовой самой первой, боясь показать, насколько не желает этого. Она понимала всю нелепость подобного поведения, но была не в силах поступать логично. А потом брат сказал:

— Джеймс тебя проводит.

Шелли замерла. Испуганно взглянула на воздушника, не понимая, что делать дальше. Боялась, что стоит им оказаться наедине в пустых коридорах, как он всё про неё поймёт. Брат сказал что-то ещё, и это дало необходимую передышку. Секунду, чтобы собраться с силами и бросить вопросительный взгляд на Джеймса. Тот только пожал плечами и доброжелательно улыбнулся.

— Пойдём, я тебе пару простеньких заклинаний покажу, всё-таки ты тоже воздух. Пригодится. — Воздушник кивнул на выход, предлагая ей идти первой. И Шелли пошла. Сердце билось в груди часто-часто, а иногда проваливалось вниз, паря в пустоте неизвестности и сжимаясь от предчувствий и затаённой надежды. Вдохнуть было сложно, как будто она шла против сильного ветра.

— Ты был вчера на отборочном туре? — набралась она, наконец, храбрости, чтобы завести разговор.

— Ага, — легко ответил Джеймс и чему-то улыбнулся. Это было так не похоже на хмурые реакции Тейлора и Нейны, что Шелли и сама не удержалась от ответной улыбки. — Развлечение, конечно, на троечку, но что поделать.

— Тебя это как будто совершенно не тревожит.

Может, Джеймс просто не знал про демонов, поэтому и не беспокоился о произошедшем? Хотя тёмные маги, заполнившие академию, ясно давали всем понять, что причина для волнений есть.

— Не хмурься, Шелли, ты становишься до безобразия похожа на Тейлора, а я его в последние дни и так слишком часто вижу. — Беннет легонько ткнул её в бок, а Шелли возмутилась.

— Неправда! Мы совершенно не похожи! Тейлор пошёл в лорда Эддерли, а я в маму. И немного в папу.

— А хмуритесь совершенно одинаково, — продолжал возражать Джеймс, и она только