Царевна Лебедь - Пушкин Александр Сергеевич Страница 31

И между тем она героя

Дразнила страшным языком.

Руслан, досаду в сердце кроя,

Грозит ей молча копием,

Трясет его рукой свободной,

И, задрожав, булат холодный

Вонзился в дерзостный язык.

И кровь из бешеного зева

Рекою побежала вмиг.

От удивленья, боли, гнева,

В минуту дерзости лишась,

На князя голова глядела,

Железо грызла и бледнела.

В спокойном духе горячась,

Так иногда средь нашей сцены

Плохой питомец Мельпомены,

Внезапным свистом оглушен,

Уж ничего не видит он,

Бледнеет, ролю забывает,

Дрожит, поникнув головой,

И, заикаясь, умолкает

Перед насмешливой толпой.

Счастливым пользуясь мгновеньем,

К объятой голове смущеньем,

Как ястреб, богатырь летит

С подъятой, грозною десницей

И в щеку тяжкой рукавицей

С размаха голову разит;

И степь ударом огласилась;

Кругом росистая трава

Кровавой пеной обагрилась,

И, зашатавшись, голова

Перевернулась, покатилась,

И шлем чугунный застучал.

Тогда на месте опустелом

Меч богатырский засверкал.

Наш витязь в трепете веселом

Его схватил и к голове

По окровавленной траве

Бежит с намереньем жестоким

Ей нос и уши обрубить;

Уже Руслан готов разить,

Уже взмахнул мечом широким –

Вдруг, изумленный, внемлет он

Главы молящей жалкий стон…

И тихо меч он опускает,

В нем гнев свирепый умирает,

И мщенье бурное падет

В душе, моленьем усмиренной:

Так на долине тает лед,

Лучом полудня пораженный.

«Ты вразумил меня, герой, –

Со вздохом голова сказала, –

Твоя десница доказала,

Что я виновен пред тобой;

Отныне я тебе послушен;

Но, витязь, будь великодушен!

Достоин плача жребий мой.

И я был витязь удалой!

В кровавых битвах супостата

Себе я равного не зрел;

Счастлив, когда бы не имел

Соперником меньшого брата!

Коварный, злобный Черномор,

Ты, ты всех бед моих виною!

Семейства нашего позор,

Рожденный карлой, с бородою,

Мой дивный рост от юных дней

Не мог он без досады видеть

И стал за то в душе своей

Меня, жестокий, ненавидеть.

Я был всегда немного прост,

Хотя высок; а сей несчастный,

Имея самый глупый рост,

Умен как бес – и зол ужасно.

Притом же, знай, к моей беде,

В его чудесной бороде

Таится сила роковая,

И, всё на свете презирая –

Доколе борода цела, –

Изменник не страшится зла.

Вот он однажды с видом дружбы

«Послушай, – хитро мне сказал, –

Не откажись от важной службы:

Я в черных книгах отыскал,

Что за восточными горами

На тихих моря берегах,

В глухом подвале, под замками

Хранится меч – и что же? страх!

Я разобрал во тьме волшебной,

Что волею судьбы враждебной

Сей меч известен будет нам;

Что нас он обои́х погубит:

Мне бороду мою отрубит,

Тебе главу; суди же сам,

Сколь важно нам приобретенье

Сего созданья злых духов!» –

«Ну, что же? где тут затрудненье? –

Сказал я карле. – Я готов;

Иду хоть за пределы света».

И сосну на плечо взвалил,

А на другое для совета

Злодея брата посадил;

Пустился в дальную дорогу,

Шагал, шагал, и, слава богу,

Как бы пророчеству назло,

Всё счастливо сначала шло.

За отдаленными горами

Нашли мы роковой подвал;

Я разметал его руками

И потаенный меч достал.

Но нет! судьба того хотела:

Меж нами ссора закипела –

И было, признаюсь, о чем!

Вопрос: кому владеть мечом?

Я спорил, карла горячился;

Бранились долго; наконец

Уловку выдумал хитрец,

Притих и будто бы смягчился.

«Оставим бесполезный спор, –