Император Пограничья 13 - Евгений И. Астахов Страница 27

Затем поверх металла начал формироваться обсидиан — чёрное вулканическое стекло тончайшим слоем наслаилось поверх металла, создавая идеальную теплоизоляцию. Броня была частью меня — она дышала вместе со мной, реагировала на угрозы автоматически, уплотняясь в местах предполагаемых ударов. В местах сочленений металл оставался гибким, позволяя двигаться без ограничений.

Броня покрыла всё тело, включая лицо. Глаза исчезли под слоем металла и обсидиана — я ослеп. Но это не имело значения. Каждый шаг Крамского отдавался вибрацией в почве, каждое его движение создавало колебания воздуха, которые я чувствовал кожей сквозь броню. Я знал, где он находится, с точностью до сантиметра.

Залп раскалённых лучей ударил в броню. Обсидиановое покрытие поглотило жар, рассеяв его по поверхности, а титановый слой даже не нагрелся. Живая броня работала идеально — адаптивный сплав автоматически уплотнялся в точках попадания, давая достаточную защиту для атак такой интенсивности.

В следующую секунду я перешёл в контратаку. Из предплечий брони выросли лезвия — тонкие, как бритва, твёрдые, как алмаз. Бросился вперёд, сокращая дистанцию. Крамской торопливо выставил перед собой переливающийся барьер — призматическая защита заблокировала первый удар, второй, третий.

И тут я почувствовал это — трещину в его психике. За всей яростью, за новообретённой силой пряталось нечто хрупкое. Первичный страх, который он пытался заглушить кровью и болью.

— Я вижу, вы изменились, — равнодушно, будто на светском приёме, произнёс я, кружа вокруг его барьера. — Сколько людей вы убили за эти месяцы, Ипполит Львович? И всё ради чего — чтобы доказать, что вы чего-то стоите? Но ведь это не делает вас смельчаком, вы просто остаётесь трусом с руками по локоть в крови.

Архимагистр дрогнул. Всего на секунду, но я заметил. Слова попали в цель, задели ту самую рану, которую он пытался залечить своей трансформацией в настоящего боевого мага. Ярость в его глазах вспыхнула ярче — он заглушал сомнения гневом.

Атаки стали мощнее. Теперь это были не просто лучи света — к ним добавился жар, настоящее пекло. Температура вокруг нас достигла тысяч градусов, трава под ногами обуглилась, превратилась в пепел. Моя броня держалась, но титан начал накаляться.

Дыхание стало тяжёлым. Рубашка под доспехом промокла насквозь, пот заливал глаза. Крамской тоже выдыхался — вижу, как вздулись вены на его шее, как дрожат руки от напряжения. Но жёлтые глаза, отравленные стимулятором, горели безумным огнём. Он не остановится, пока один из нас не умрёт.

И тут произошло нечто невероятное. Свет вокруг Крамского начал густеть, обретать форму. Это была не иллюзия — я видел, как излучение структурируется его волей, превращаясь в твёрдую материю. Световые клинки, молоты, копья — целый арсенал из чистой энергии, но имеющий материальную форму, проявился в воздухе.

Первый удар пришёлся по обсидиановому покрытию. Хрупкое вулканическое стекло не выдержало — разломы побежали по всей поверхности. Второй удар пробил дыру в плече, третий — в боку. Чёрная поверхность треснула с хрустом битого хрусталя, осколки посыпались на землю, обнажая титановый слой.

А затем я увидел формирующееся копьё из концентрированного света. Без теплоизоляции металл мгновенно раскалился под его воздействием — три тысячи градусов концентрированной энергии.

Копьё ударило точно в повреждённый участок на груди. Титан засветился сначала тускло-красным, потом ярко-оранжевым. Я чувствовал, как металл размягчается, теряет прочность. Живая броня пыталась компенсировать повреждение, уплотняя соседние участки, но против такой температуры это было бесполезно.

Жар проникал внутрь, кожа под расплавленным металлом покрывалась волдырями. Запах горелой плоти смешался с озоном от раскалённого воздуха. Ещё несколько секунд — и чужое заклинание пробьёт броню насквозь, пронзит грудную клетку. Боль пульсировала с каждым ударом сердца, но отступать было некуда. Зрители за барьером князя Трубецкого замерли в ужасе — им казалось, что меня запекают заживо в металлическом гробу. Некоторые отвернулись, не в силах смотреть на медленное убийство.

Глава 9

Боль пронзала грудь с каждым вдохом. Расплавленный титан прожигал кожу, запах горелой плоти забивал ноздри. Ещё секунда — и световое копьё пробьёт насквозь. Крамской усилил натиск, его глаза горели безумным торжеством.

— Всё, мальчишка? — прохрипел он, вены на шее вздулись ещё сильнее. — Загнал тебя в угол, как крысу! Видишь, кто я на самом деле? Я не трус. Не трус!

Толпа за барьером обливалась потом. Жар от нашего поединка проникал за пределы арены, заставляя зрителей отступать. Князь Трубецкой торопливо усиливал защитный купол, его лоб покрылся испариной от напряжения.

Вместо того, чтобы пытаться пробить лбом стену, я активировал Каменную поступь и просто провалился в камень, словно в воду. Световое копьё ударило в пустоту. Одновременно я направил энергию на создание металлических шипов — из-под земли вырвался целый лес стальных клинков, превращая поверхность арены в смертельную ловушку.

Крамской среагировал мгновенно. Его тело вспыхнуло и растворилось в свете, превратившись в сияющий сгусток энергии, который взмыл вверх. Архимагистр избежал моей атаки, паря над полем боя как миниатюрное солнце, но даже из-под земли я ощутил, что это простое на первый взгляд заклинание мгновенно сожгло больше четверти его резерва. Дематериализация вкупе с полётом и ускорением и не могла быть дешёвым заклинанием.

— Знаете, что самое жалкое? — крикнул я из-под земли, мой голос доносился через трещины в камне. — Вы стали именно тем, чего я ожидал. Ничтожеством, накачанным стимуляторами. Посмотрите на свои глаза — жёлтые, как у Елецкого перед смертью!

Сияющий сгусток дрогнул, затем материализовался обратно в человеческую форму. Лицо Крамского исказила ярость. Моя провокация достигла цели — он терял тактическую выдержку.

Я постоянно обновлял обсидиановое покрытие на титановом доспехе, залечивая повреждения. Затем активировал усиленный Каменный гейзер. На ранге Магистра заклинание работало иначе — не один, а серия извержений по периметру арены. Земля взорвалась фонтанами пыли и металлических частиц из разрушенных шипов. Песчаная буря с раскалёнными осколками металла заполнила воздух, мгновенно превращаясь в расплавленные капли от жара.

Вырвавшись на поверхность, я метнул в него несколько Каменных клинков, но противник ушёл рывком в сторону.

Зато Ипполит Львович материализовался полностью — в облаке пыли его световая форма теряла преимущество. Он воздел руки, и я почувствовал, как воздух сжимается.

Архимагистр создал сферу чистой энергии размером с дом, но затем начал сжимать её. Воздух искажался, земля трескалась от одного присутствия такой концентрированной мощи. Зрители ахнули — они чувствовали давление этой силы даже сквозь барьер. Сфера