Хозяин рубежа. Книга ll - Михаил Ежов Страница 26

Возле него стояли двое мужчин. Дожидались меня.

На крыльцо вышел Сяолун и встал там, как ифрит, охраняющий врата Джиннистана.

— Кто вы такие, господа? — спросил я, приблизившись. — Это частные владения.

— Господин Львов? Проектировщик? — осведомился один из мужиков, высокий и мускулистый, одетый в камуфляжную форму.

Рукава были закатаны, так что на предплечьях виднелись татуировки.

— Он самый. Вы не ответили на мой вопрос.

— Эдуард Рогов, — представился мужик. — Виктор Коршунов, — кивнул он на товарища. — Мы из отряда егерей с участка господина Елисеева. У нас товарища чёрная летаргия скрутила. Третья стадия.

— И? — проговорил я, прищурившись.

— Ну, так вы же это… великий целитель. Любую Гниль извести можете. В газете об этом писали и на сайте. Вот мы и того… решили — чем чёрт не шутит, может, вытащите Лёньку. Больно уж хороший он боец. Да и человек приличный. Жалко терять. А мы уж за ценой не постоим.

Тот, кого он представил как Виктора Коршунова, серьёзно кивнул. Сказал:

— Не поскупимся, ваше благородие. Деньги в хозяйстве всегда пригодятся.

— Вы уж того… не откажите. Вам это раз плюнуть, а человек жить будет, — добавил Рогов.

Так-так… Не осталась, значит, незамеченной статейка-то Сонина. Читают новости на Фронтире.

— Где товарищ ваш? — спросил я.

Не бросать же человека помирать. Превратиться ему не позволят — запустят протокол ликвидации, как положено.

— Так в машине! — оживился Рогов. — Взглянете? Может, не поздно ещё.

— Несите его в дом, — сказал я. — Сяолун! Проводи людей в столовую.

Глава 10

Егеря вытащили из машины парня лет двадцати, бледного и осунувшегося, с тёмными кругами под глазами, заострившимся носом и восковыми запекшимися губами. В целом, он походил на куклу. Выглядел даже хуже, чем мальчишки, которых мы нашли на развалинах Мадоны.

— Сколько он находился на территории Излома? — спросил я, шагая за ними, пока они несли его к крыльцу.

— Три дня, ваше благородие, — ответил Рогов. — И с тех пор ещё двое суток прошло.

— Как это случилось?

Признаков ожогов слизи видно не было, но они могли быть скрыты под одеждой.

— Долгая история, — отозвался егерь.

Дальше разговор происходил уже внутри дома.

— Он ранен? — спросил я, решив переформулировать вопрос.

— Да, ваше благородие. Царапины на груди. Тварь сорвала с него защитный амулет. Он спрятался, но был вынужден просидеть в Изломе слишком долго, прежде чем его нашли.

Сяолун открыл дверь в столовую, быстро убрал антикварный серебряный подсвечник и сдёрнул скатерть. Егеря положили парня на стол и отступили.

— Вот, ваше благородие, — сказал Рогов. — Можете сами посмотреть. Если ещё не поздно что-то сделать, за ценой…

— Вы не постоите. Это я понял. Помолчите пока.

Подойдя к раненому, я расстегнул рубашку на его груди. Стала видна перевязка. Чуть приподняв край, я взглянул на ровный шов. Царапина глубокая, но не воспалена. Целитель, конечно, поработал над ней и предотвратил сепсис. А вот чёрную летаргию остановить не смог. Что понятно.

— Кто им занимался эти два дня? — спросил я, не оборачиваясь.

— Я, ваше благородие, — сказал Коршунов.

— В вашем отряде есть целитель? Какая роскошь. Наверное, охота идёт очень хорошо.

— Не жалуемся, — отозвался Рогов.

Взяв руку пациента, я внимательно её рассмотрел. На пальцах были кольца усиления, довольно сильные. Теперь, поглотив химеру, я мог определять не только излучение, но и назначение артефактов, ведь, так или иначе, порождены они стихией хаоса.

На мизинце кольца не было, хотя светлый след от него не заметить было трудно.

— Этот человек маг, — сказал я. — Не слишком ли он молод для отряда?

— Выбор был небольшой, а парень оказался способным, — сказал Рогов. — Вы сможете его спасти?

— Почему сняли кольцо?

— Кольцо, ваше благородие?

— Которое было на мизинце.

Егеря быстро переглянулись.

— Наверное, потерялось, — сказал Коршунов.

Сделав к нему два шага, я протянул ладонь.

— Дайте руку.

— Что, простите? — удивился егерь. — Мою? Но зачем?

— Хочу взглянуть.

Пожав плечами, Коршунов дал мне руку. Я развернул её ладонью вверх. Так и думал.

— Знаете, я, конечно, понимаю, что целитель и маг нечасто действуют мечом или чем-то подобным. Но ни у вас, ни человека на столе нет даже намёка на мозоли. Это не руки егерей. Вы меня, кажется, за идиота принимаете, господа. И при этом просите о помощи. Нехорошо. Как считаете?

Оба мужика смутились. Рогов откашлялся, но так ничего и не сказал. Вместо этого бросил взгляд на товарища.

— Хорошо, — сказал тот, отнимая унизанную магическими перстнями руку. — Вы правы. Это… некрасиво. И неправильно. Но мы были вынуждены так поступить.

— И что же вас заставило?

— Скорее, кто, ваше благородие. Я не должен был говорить, но не вижу смысла отрицать очевидно. Раз уж вы сами догадались.

Он посмотрел на Рогова, и тот молча кивнул.

— Парень на столе — сын господина Елисеева. Старший. Полез за периметр искать приключений с ещё парой дружков. Тех Исчадие положило, а этот чудом уцелел. Ну, то есть, как уцелел. Сами видите. Тоже не жилец, если не поможете. Господин Елисеев ни за что не соглашался на ритуал. Всё молился. А потом как узнал, что вы пацанов каких-то из летаргии вытащили, так и послал нас к вам.

— Вы егерь? — спросил я Рогова.

— Да, ваше благородие.

— А вы? — обратился я к Коршунову.

— Нет. Состою при господине Елисеева штатным целителем. В больнице его тружусь и как домашний врач числюсь.

— Понятно. А инкогнито господин Елисеев решил сохранить, чтобы скрыть, что его сын заразился? Нет, не может быть. Шило в мешке не утаишь. Погодите, не подсказывайте. Кажется, догадался! Господин Елисеев не желает быть у меня в долгу. Угадал?

Коршунов смущённо потупился.

— Не знаю наверняка, — сказал он нехотя, — но думаю, вы правы.

— Теперь этот номер не пройдёт. Если, конечно, у меня получится спасти его сына. Попытаюсь, конечно. Выйдите. Сяолун напоит вас чаем или чем пожелаете.

— Но у нас приказ не спускать с барчука глаз! — обеспокоенно встрепенулся Рогов.

— И хотелось