Цена жизни - Андрей Стоев Страница 21

Вообще-то, это действительно имеет смысл. Возможно, Морена просто не задумывается об этом, потому что привыкла обходиться собственными силами, без костылей.

— Похоже, ты права, — признал я. — Видимо, я просто не смог донести до Морены суть идеи. То есть я с моей эссенцией, в принципе, могу даже сейчас заглянуть на духовный план? Чисто теоретически, конечно.

— Не можешь, Кеннер, — покачала головой она. — Ни теоретически, ни практически. Аморфная эссенция ничего не способна тебе дать. Чтобы её хоть как-то использовать, надо сначала создать внутреннюю структуру. Структурирование эссенции и есть самая сложная часть — после добычи, конечно.

— Лапа дала мне кое-какие упражнения по структурированию эссенции, — признался я.

— Ты и Лапку умудрился как-то раскрутить? — усмехнулась Алина. — Не зря я не устаю повторять Анете, что с тобой надо быть предельно осторожной.

— Вот сейчас очень обидно было, — насупился я.

— Да не обижайся, — махнула рукой она. — Я же это не со зла говорю. Просто не Анете с тобой соревноваться, при желании ты её обдуришь вообще не напрягаясь.

— Я никогда не стану дурить ни Анету, ни тебя. Ни кого-то другого.

— Не обижайся, — мягко повторила Алина. — Действительно, как-то неправильно это прозвучало, извини. Так вот, насчёт Лапы — не особо полагайся на её методики, она же их, по сути, просто случайно подсмотрела. Я знаю, что у неё есть — всего лишь обрывочные знания, с большими пробелами. Я дам тебе полную методику с описанием базовых вариантов структуры.

— Где ты её взяла? — удивился я.

— Гана в своё время раскопала у себя в архивах, — улыбнулась Алина. — Хорошо, что я не поленилась тогда всё скопировать, сейчас-то меня к архивам Круга и близко не подпустят.

Глава 7

Когда огромный валун, наконец, неохотно откатился в сторону, Марен ощутил, что ноги его больше не держат. Он опустился на землю и закрыл лицо руками, раскачиваясь как заведённый.

— Брат, брат, брат… — лихорадочно шептал он. — Как же так, брат? Как же так?

Ответа не было. Разложившиеся и раздавленные многотонным камнем останки уже ничего не могли ответить. В них почти невозможно было опознать того, кто когда-то был Маденом кин Стил — могучим хозяином судеб, внушавшим страх низшим и почтение равным, — но ошибки быть не могло. Марен узнал бы брата и по единственной кости, веками сохраняющей отпечаток силы владельца.

Когда брат не вернулся вовремя с заурядной охоты, Марен не обеспокоился. Это не раз случалось и раньше — повезло напасть на след богатого выводка, а может быть, просто долго преследовал ценного зверя, — такое совсем не редкость для Старшего, для которого добыча эссенции являлась делом жизни. А неуспешность в этой добыче была, соответственно, верной дорогой к смерти. Если ты остановился, то ты уже одной ногой в могиле, потому что твой враг не стоит на месте, и рано или поздно наступит тот момент, когда он придёт за тобой. Врагов у братьев было даже, пожалуй, слишком много — молодость редко задумывается о таких вещах, особенно когда в крови кипит сила. Сейчас братья были бы гораздо осмотрительнее, но исправить ошибки молодости было уже невозможно, и в случае чего на пощаду им надеяться не стоило.

Когда Маден не вернулся ко времени ритуала вознесения даров, Марен был порядком раздражён тем, что ему пришлось возносить дары в одиночку. Кровь ему пришлось отдавать и за себя, и за брата, а это вовсе не способствовало доброму расположению духа. Однако позже, когда он немного остыл, раздражение начало понемногу сменяться беспокойством. И когда пришло время для поклонения прародителям, а Маден по-прежнему отсутствовал, беспокойство перешло в тянущее предчувствие чего-то ужасного. Для семьи — не для того убожества, что называют этим словом низшие, а для благородной семьи, веками набирающей силу и поднимающейся всё выше, — для такой семьи нет ритуала важнее, чем поклонение прародителям. Семья удерживает души предков, давая им доступ в мир живых, а те в ответ наделяют членов семьи силой. Чем бы ни был занят брат, он должен был бросить всё, чтобы успеть к ритуалу. Он не успел, и Марен провёл поклонение один, остро чувствуя неприятие ритуала предками. Прародители всё же неохотно приняли жертвы, но их недовольство ощущалось почти физически как прикосновение к нервам грубой тёркой, и он был уверен, что это недовольство было как-то связано с Маденом.

Марен сидел, бессмысленно глядя на останки, практически неспособный о чём-то думать. Только через полчаса его мысли перестали метаться как сумасшедшие, и он, наконец, смог заставить себя мыслить рационально. В последнее время семью Стил начали преследовать несчастья, и это требовалось как следует обдумать. Не исключено, что семья вызвала неудовольствие какой-то высшей сущности, и такая вероятность не могла не тревожить.

Первый звоночек прозвенел, когда Кин-Марена, его бездарного сына, убила какая-то рабыня из пустого мира. Это было, в общем-то, неудивительно — сынок вырос полным ублюдком даже по меркам братьев — меркам, откровенно говоря, весьма невысоким. Марену было плевать на воспитание бесполезного отброса, да и вообще на его поступки, но как признанный сын, Кин-Марен кин Стил пользовался полной вседозволенностью, и пользовался ею охотно и много. Так что нарывался он давно и умер вполне заслуженно, вот только очень уж не вовремя. Жить ему и так оставалось недолго — подходил благоприятный момент для создания Хозяина Врат, и Кин-Марену предстояло сыграть в этом главную роль — собственно, он в своё время и зачат-то был именно для будущего ритуала. Но как раз перед этим важнейшим событием ублюдок слишком увлёкся своим любимым развлечением, получил в брюхо деревянный кол, и главная роль в ритуале внезапно оказалась вакантной. У братьев с запасом хватало потомков на все будущие ритуалы, но все они, кроме одного, были ещё детьми, а Хозяином Врат мог стать только взрослый признанный сын главы семьи. Благоприятные условия для ритуала Хозяина Врат появлялись даже не каждый век, отложить его было совершенно немыслимо, и Марену пришлось скрепя сердце пожертвовать взрослым наследником.

Тогда братья не задумались над тем, было ли действительно случайностью то, что им пришлось остаться вдвоём. Но сейчас, когда Марен остался один, этот вопрос оказался крайне важным. Угрозы, которые семья с тремя взрослыми могла