Барон Дубов 8 - Михаил Капелькин Страница 2

Основной ужин уже прошёл, поэтому на разнообразное меню рассчитывать не приходилось. Впрочем, повара академии готовили сносно, не стоило переживать.

Я взял поднос и набрал большую тарелку плова, миску густого борща и несколько люля-кебабов. И конечно же, компот из сухофруктов. Странно, но я по нему соскучился.

Успел я насладиться только борщом и половиной плова, как в столовую ворвалась Агнес, на ходу крича кому-то позади неё:

— Я же говорила, что где еда, там Дубов!

И уже через секунду она со смачным шлепком приземлила свою сочную задницу справа от меня. Следом в столовую вошли княжна, оркесса и Вероника.

— Господи-и-ин! — завопила последняя, обнимая меня и прижимая головой к объёмной груди, чуть не в декольте на форме засовывая. Хотя я был бы не против. — Наконец-то вы вернулись!

Молчанова села слева от меня, а напротив — княжна с оркессой. Они сильно подружились за время турнира, и между ними уже не летали искры, как раньше. Разве что чуть-чуть. Для поддержания бодрости.

— А мы тебя в твоей комнате ждали, Коля, — продолжала Агнес, будто невзначай проведя рукой сверху вниз по комбинезону, под которым прятались её зелёные прелести.

— А что вы в ней забыли? — удивился я.

— Как что, господин? — с другой стороны вторила Вероника. Руки она свела вместе, тем самым подчёркивая и приподнимая своё главное достоинство. — Мы хотели послушать ваши истории, конечно же. Из первых уст, а то всё сплетни да сплетни…

— Куда ты пропал с поезда? — спросила княжна с самым невинным видом. — Директор вручал тебе благодарности за второе место в турнире? Хотя многие говорят, что тебе стоило бы отдать первое.

— Ага, если бы он очками с нами не делился, то точно его бы занял… — протянула Лакросса, повесив голову.

А Василиса стыдливо покраснела, будто чувствовала вину.

Я просто пожал плечами в ответ:

— Я туда шёл не ради первого места. А вот ты, кстати, так и не призналась зачем, — ткнул вилкой в княжну, — договорилась с Метельской и забрала Янтарь…

— Тот самый? — оживилась ещё больше Агнес, потеряв ко мне всякий интерес. — Который Янтарь Облачного Древа? Его ещё называют Слёзы Нирвалариона. Расстреляйте меня семеро, если это не философский камень для целой кучи алхимиков! Но ты вроде к ней не тяготеешь… На кой-тебе такое сокровище?

Княжна покраснела ещё больше, явно смущаясь. Хотя для неё это непривычная реакция: обычно она заставляла людей краснеть. А тут… будто задели за чувствительное место.

— Зачем забрала, за тем забрала, всё равно у тебя столько денег нет, чтобы его у меня выкупить, Агни, — отбрила зелёную полторашку ледяная королева и показала язык, затем повернулась ко мне: — А что хотел директор?

Рассказывать всю правду я не стал. Ни к чему. Ещё начнут паниковать, строить далеко идущие планы или вообще писать завещания. При этой мысли я взглянул на Агнес, которая пожирала меня глазами, растягивая то один палец, то другой.

Поэтому просто упомянул, что нас теперь ждут тренировки у Сергея Михайловича. И только одна эта новость вызвала гвалт обсуждений. В тренировках с учителем по Боевой Концентрации, или БК, как называли этот предмет студенты, княжна поднаторела не меньше меня. Хотя её тренировки имели несколько иную направленность. Насколько я помнил её рассказы и рассказы самого тренера, они уделяли больше внимания самоконтролю и хладнокровию. С силой Инсекта у княжны проблем не было.

Признаться, я до сих пор не знал пределов её способностей. В самую первую неделю она меня в ледяную статую превратила. И заморозила целое озеро с окрестностями. Что-то мне подсказывало — это не предел.

Дальше разговор постепенно перетёк к обсуждению турнира. С Лакроссой и княжной мы наперебой пересказывали наши приключения. Про стычки с другими участниками, про писание с борта дирижабля, про пчёл и эффект от медовых сот. Смеялись до слёз, когда вспоминали. Хотя в тот момент, когда княжна вдруг сорвалась вниз, потеряв крылья, потому что кончился эффект мёда, у нас у всех сердце в пятки улетело. Но пушистые мордашки трёх девушек я запомню надолго. Эти воспоминания будут греть меня до конца жизни, хех.

Агнес очень заинтересовалась схемой обогащения княжича Парнасова. Я видел, как у неё в глазах начала строиться финансовая пирамида зелёного оттенка — как бумажные облигации. За что тут же схлопотала от меня подзатыльник.

После ужина переместились в мою комнату. Оказывается, за время моего отсутствия директор объединил мои комнаты с комнатами соседа. Там когда-то жил княжич… Разумовский, кажется. Ему ещё не нравился Альфачик. Но теперь его комнаты пустовали, а директор, видимо чувствуя передо мной вину за отправку в войска, хотел задобрить меня. Я не жаловался. Количество комнат выросло в два раза. Теперь места хватало всем даже с учётом возможных гостей.

Вместе с новым ремонтом в комнате меня ждала почта. Часть писем я отложил на потом, а часть вскрыл. То были отчёты Марины Морозовой, моей управляющей, о делах в поместье и на виноградниках. Всё шло отлично, не о чем было волноваться. Кроме денег. Они кончались. Зато с винодельни прислали несколько бутылок вина. Так винодел Степан Макаров благодарил за начавшуюся модернизацию винодельни.

Вино прожило недолго. За разговорами ушла одна бутылка, затем вторая.

Агнес поделилась новостями с заводов. Уже шла отладка новых линий, на подходе первые прототипы бипланов по чертежам гоблинши и её брата. Всё шло так хорошо, что я даже начал думать, а нужен ли я здесь. Но это так. Зачем забивать себе голову всем подряд, беря все проблемы на себя? Особенно когда есть люди, которые в этом разбираются больше. Делегировать задачи тоже важно. Как и зарабатывать капитал для их решения.

Вскоре хмель окончательно свалил девушек. Две из них наконец получили заслуженный отдых, а две другие переполнились впечатлениями подруг и перестали волноваться за них. В общем, они даже не стали себе комнаты выбирать. Оккупировали мою кровать все вчетвером. Я не был против. Даже наоборот. Почему-то не хотел, чтобы они уходили. Казалось, будто времени, отведённого нам, осталось не так уж много.

Да, кровать директор тоже поменял. Поставил такую, которая легко вместит трёх таких, как я. Ещё и с алым балдахином, чтобы можно было скрыться от любопытных глаз.

Похоже, Степан Степанович мужик с понятием.

Та кровать находилась в отдельной большой комнате, которая раньше была гостиной соседа.